Фея Лени
Шрифт:
Алкур вздрогнул и обернулся, однако сначала никого не увидел. А затем от одного из деревьев отделилась невысокая крепкая фигура молодого мужчины лет тридцати, с длинными каштановыми волосами, заплетёнными в тонкую косу, на конце которой висела бронзовая подвеска в виде меча – отличительный знак личного ученика боевого мага.
– Наставник, – Анастас неспешно приблизился к магистру и отвесил ему низкий поклон. Светло-серые, практически прозрачные глаза бегло пробежались по весьма необычному наряду Кеи, однако ни единый мускул не дрогнул на лице студента, словно он привык к тому, что преподаватель проклятий щеголяет в его сне в балетной пачке и с розовыми крылышками за спиной.
– Неплохие чары мимикрии и отвлечения внимания, – отметил Кея, усмехнувшись. – Правда, вот это всё, – мужчина обвёл рукой пейзаж, – несколько чрезмерно, не находишь?
Анастас пожал плечами, и в этот же момент окружающий мир, дрогнув, изменился, и все присутствующие оказались в небольшой уютной гостиной, оформленной в бежевых тонах и залитой солнечным светом.
– Так-то лучше, – кивнул Кея, опускаясь на невысокий мягкий диванчик. – У меня нарисовалась небольшая проблема, в решении которой может пригодиться твоя помощь.
Анастас слегка наклонил голову на бок, всем видом выражая заинтересованность.
– Я застрял в мире снов с этими недоучками, – Кея кивком указал на Алкура и Титвина, с интересом разглядывающих окружающую обстановку. – Полагаю, мне не нужно объяснять, чем это чревато?
– Я понимаю, – заверил магистра Анастас. – Вам нельзя задерживаться на одном месте и нужно перемещаться между сознаниями, чтобы не пострадать от активной или пассивной защиты.
– Именно, – Кея наградил ученика благосклонным взглядом, а затем приподнял левую руку, демонстрируя рану. – Я временно утратил возможность находить переходы. Поэтому мне нужно, чтобы ты нарисовал поисковые сигилы на руке вот этого идиота, – Кея махнул рукой в сторону Алкура, отчего у того глаза расширились в испуге.
– Не нужно на мне ничего рисовать! – тут же возмутился юноша. – Магистр, я, знаете ли, не поклонник тату.
– Поздно, Хайот, – Кея хищно усмехнулся. – Вы проиграли пари, и теперь ваша рука принадлежит мне.
– Вы меня обманули! – Алкур не собирался сдаваться просто так. – Заключая пари, вы уже точно знали, чьё это сознание!
– И что с того? – пожал плечами Кея. – Вы сами предложили пари, я лишь его поддержал. Не моя вина, что вы не в состоянии следить за языком.
– Ал, – Титвин успокаивающе коснулся плеча друга. – Пожалуйста. Я понимаю, что тебе всё это не нравится, но без поисковых сигилов мы не сможем двигаться дальше и рискуем застрять у кого-нибудь во сне. Ты ведь этого не хочешь?
Щенячьему взгляду голубых глаз Алкур не мог противостоять, поэтому, обречённо вздохнув, закатал рукав рубашки на левой руке и протянул её Анастасу.
– Ладно уж, рисуй свои сигилы, – неохотно согласился Хайот, а затем, переведя взгляд на магистра, предупредил: – Но как только мы вернёмся в реальный мир, я их сразу сведу!
– Как пожелаете, – равнодушно ответил на это Кея. – Но я бы на вашем месте их всё же оставил. Мало ли, вдруг ещё когда-нибудь пригодятся.
Анастас усадил Алкура на неудобный деревянный табурет, заставив положить руку на стол, сам же наколдовал буквально из воздуха тонкую иглу с навершием в виде крупного чёрного камня, похожего на агат. Стоило только острому концу иглы коснуться кожи Алкура, как камень начал слабо сверкать, переливаясь розовыми бликами.
– Не забывай про противодействие личной магии, – внимательно наблюдая за действиями ученика, сказал Кея. – Этот дурень не умеет контролировать потоки, так что тебе придётся озаботиться этим самому
– Да, наставник, – откликнулся Анастас, слегка нахмурившись.
– Вам не надоело меня оскорблять? – мрачно поинтересовался Алкур у магистра. – То идиотом назовёте, то бестолочью, теперь вот дурнем. Я, между прочим, и обидеться могу!
– На правду не обижаются, – заметил Кея. – Но даже если вы, господин Хайот, обидитесь, я не сильно по этому поводу расстроюсь.
– Кто бы сомневался, – скривился Алкур. – Все студенты для вас лишь так, мелкие сошки, недостойные внимания великого магистра.
– Если бы это было так, наставник сейчас бы мирно спал в своей постели, а не возился с вами, – холодно возразил Анастас, не отвлекаясь, впрочем, от работы.
– А ты, значит, его личный ученик? – Алкур перевёл взгляд на своего невольного татуировщика. – Нужно быть конченным мазохистом, чтобы выбрать в наставники такого психопата.
– Ал, прекрати, пожалуйста, – длинно вздохнув, в очередной раз попытался приструнить друга Титвин.
– Нет, я разве не прав? – Алкур и не думал останавливаться. – Ни одному нормальному преподавателю не придёт в голову влезать в сны к студентам, чтобы заставить их учиться! Какая вообще разница, как мы сдадим экзамены? Ну, завалим и завалим, это наши проблемы!
– А вы не задумывались, господин Хайот, что преподаватели – живые люди, и не горят желанием тратить своё личное время на эгоистичных, ленивых студентов вроде вас? – Кея наградил Алкура презрительным взглядом. – Поверьте, нам не доставляет удовольствие принимать бесконечные пересдачи и отработки. И ладно бы оно того стоило! Но мы вынуждены буквально за уши тянуть до выпуска людей, в учёбе совершенно незаинтересованных, которым не нужно ничего, кроме корочки с красивой печатью академии. Сколько из вас в конечном итоге пойдёт работать по профессии? Единицы! А ведь в мире полно людей, которые мечтают стать боевыми магами, разрушителями проклятий и некромагами. Но не могут, потому что богатенькие лодыри, вроде вас, занимают их место.
– Вы несправедливы к Алкуру, декан, – вступился за друга Титвин. – Вы ничего не знаете о нём, и…
– Я знаю достаточно, чтобы сделать выводы! – перебил его Кея, резко хлопнув ладонью по подлокотнику дивана, отчего Титвин с Алкуром вздрогнули. – С самого первого дня в Академии господин Хайот вёл себя, как избалованный мальчишка, ни в грош не ставящий окружающих. Он оскорблял коменданта общежития, хамил преподавателям и ректору и позорил звание студента.
– Я всего лишь хотел, чтобы меня отчислили! – пылко воскликнул Алкур, за перепалкой даже не обращавший внимание на то, как на его коже появляется чёрный узор татуировки, что, вообще-то, было довольно болезненным процессом. – Я никогда не желал становиться боевым магом, меня сюда запихнул отец!
– Что же вам помешало отказаться? – губы Кеи искривились в насмешливой гримасе. – Вам уже исполнилось восемнадцать, и вы по закону имеете полное право самостоятельно распоряжаться своей жизнь. Хотя подождите… – Кея сделал вид, что задумался, – если бы вы пошли против воли отца, он бы лишил вас содержания, и вам пришлось бы зарабатывать на жизнь самостоятельно. – Кея изобразил на лице сочувствие. – Разумеется, это непосильное бремя для золотого мальчика, вроде вас. Намного проще жить по указке отца, при этом обвиняя всех окружающих в собственной слабости и малодушии.