Фея Лоан
Шрифт:
– Фея…
– Умоляю!!
– схватила свой нож девушка и, мужчине почудилось, что та готова зарезаться.
– Только без крайностей!
– испугался за нее, перехватил ножны.
– Хорошо, я уйду, хорошо!
Фея осела без сил:
– Слава Модраш!
– Я б поспорил…
По ушам ударил неприятный звук.
– Отец! Он в нетерпении!
– вскочила Фея и почти силой начала тащить Семена в сторону ванной комнаты.
– Быстрее!!
Впихнула, захлопнула дверь и ринулась за хитоном, а потом к входу.
Семен
Анекдот.
И чувствовал себя соответственно - как любовник, которого застукал вернувшийся из командировки муж. Только вот разница - муж он.
И что теперь делать?
– потер шею в раздумьях. Стоило рваться к невесте, чтобы отирать пол ее ванной комнаты и прятаться от гнева родственника? Ох, затейники.
Нет, Фею подмышку, как Стенька Разин, и домой. А флэтонцы пусть дуркуют сколько их вампирской душе угодно.
Рейсли надоело ждать. Он молча кивнул Стейпфилу: взламывай код. Но только тот прикоснулся к сенсору - дверь распахнулась:
– Папа?
– изобразила удивление дочь. Ее вид, немного растрепанный и разгоряченный, блестящие глаза, припухшие яркие губы, румянец на щеках, разметавшиеся пышные волосы и кое-как накинутый на плечи хитон вызвал окаменение у всех.
Девушка радикально изменилась за три дня, и была похожа на утомленную ласками, а не умирающую от болезни.
Лоан качнулся вперед, впихивая дочь обратно в покои и прикрывая ее от нескромных, недоуменных взглядов Монти и Константа. И хлопнул дверью перед их носом, перекрывая доступ в комнату.
– Здравствуй.
– Эээ…
Фея вымучила повторную улыбку и глубже запахнула хитон.
– Давно не виделись, - отвела взгляд.
– Оч-чень, - заверил, сложив руки за спиной. Обвел взглядом спальню, отмечай беспорядок. Привычный для их с Аленой спальни, но никак не дочери, что мало еще не знала мужчину, но и была на краю смерти.
– Тебе лучше?
– Ээээ… да. Модраш помог. Хвала ему, - а взгляд вниз, в сторону.
Лоан помолчал, пытливо изучая покрасневшее от стыда лицо дочери и, выдал:
– Прекрасно. Значит, вечером объявим о помолвке с Монторрионом.
Фея испуганно отпрянула, вскинув на отца взгляд. И он сказал ему больше, чем беспорядок и чудесное выздоровление девушки. Взгляд сегюр стал холодным, вертикальные зрачки просканировали помещение и отметили изрядное количество чужой энергии по всему периметру. Чужак обладал недюжим и-ци, заманчивым даже в остаточных проявлениях. И сегюр бы смолчал, удовлетворился выздоровлением дочери, если бы не понимание, что этот наглец смел осквернить сейти.
Рей открыл дверь и, не глядя поманил агнолика. Тот скользнул в покои и прикрыл вход, готовый выполнить любое приказание господина.
Эйфия поняла, что отец раскрыл их тайну с Семеном и тому грозит опасность:
– Папа! Я жена!… - схватилась за первый пришедший на ум довод и смолкла под холодным прищуром отца.
– Я понял, - сказал Рей спокойно и кивнул Стейпфилу: ищи.
– Но сначала мы послушаем мужа.
Спокойствие и отстраненность сегюр говорила об одном - Лоан в бешенстве и что будет, одному Модраш известно.
– Отец! Я умоляю, я люблю его!…
Рей не сдержавшись отвесил девушке пощечину, приводя в себя. Фея сникла, понимая, что это конец - ей не спасти Семена. Да и что она может сделать?
– Общение с тэн превратило в тэн и тебя. Мне стоит подумать о зяте из их племени. Я озадачивался твоим вкусом: император тебе не по нраву, троуви тоже, - и заметив взгляд агнолика, что встал напротив дверей в ванную комнату, пошел к нему, к ужасу сейти.
– Кто же тогда устраивает мою дочь, наследницу трона, будущую соправительницу империи Флэта? Кого она посчитала достойным, равным себе, крестнице Модраш, гордой Лоан?
– спрашивал спокойно, даже равнодушно, вгоняя Эю в дрожь своим бархатным, протяжным тоном.
Рей остановился напротив дверей в ванную и посмотрел на дочь:
– Так кто же этот неординарный мужчина? Мужественный воин и гордец… что прячется как мония в душевой моей дочери, - распахнул дверь и замер, не веря своим глазам. Напротив него стоял и смотрел прямо в глаза тот самый наглец - землянин, который казалось дивным - давно должен был осыпаться в прах и в памяти и в мыслях.
Но это недоразумение мало явилось из небытия, оно еще смело проявиться воплоти.
Семен смотрел на Рейсли, чувствуя себя, паршивей некуда. Зачем он спрятался как трус? Зачем послушал Фею?
Изначально было ясно, что его явление не порадует отца девушки, но встретится вот так, хуже некуда. И не переиграешь, не объяснишь.
– Я люблю Фею, я ее муж…
Рейсли одной рукой схватился за мэ-гоцо, другую протянул к мужчине, желая вытащить паршивую овцу на свет и лишить головы при дочери, но в последний момент услышал ее крик:
– Возможно, я уже жду от него ребенка!!
Сегюр замер, белея от ярости и все же не отказал себе в удовольствии вытащить паршивца за ворот из ванной.
– Руки, - только и успел упредить его мужчина, как оказался в спальне. Реакция Лоан расстроила и встревожила его. Не Констант, явно и не те из экипажа - с этим ему не справится.
Мужчины тяжело уставились друг на друга.
– Надо поговорить, - заметил Горец, понимая, что сейчас его тупо измолотят прямо при девушке и никакие аргументы и воззвания к разуму не помогут.
– Дочь пожалей, - добавил тихо, чтобы Фея не слышала. Но та услышала, качнулась к Семену, желая встать рядом - если наказывать, то обоих!