Фея мёртвого города
Шрифт:
Закрыв дверь, я стала раздеваться, так и не решившись включить верхний свет. Но тот вспыхнул сам, не дожидаясь моего решения. Комната осветилась ядовито-ярким свечением, заставив меня зажмуриться.
– И где мы ходим?
– В дверях своей комнаты стоял Марк, в одних темно-синих джинсах и недовольным выражением лица.
– Ты шляешься непонятно где, а я значит волнуйся?
Все возможные ответы разом вылетели из головы, оставив меня с открытым ртом стоять в проходе, смотря на него глазами оленя в свете прожекторов. О чем он?
– Что? Нечего сказать?
– Я отчаянно пыталась найти в его лице признаки, что мужчина просто играет, издеваясь надо мной, но ничего не находила. Вероятно, он был великолепным актером.
– Ты чего?
– мой голос испуганно дрогнул. Вся ситуация смахивала на сцену из дешевого мыльного сериала, которые так любила смотреть моя бабушка. Кем он себя возомнил?
– Я чего?
– вскинул руки Марк, отчего его накачанные мышцы дернулись под бронзовой загорелой кожей.
– Я тебя жду уже несколько часов, а вдруг с тобой что-то случилось?
– Очень смешно, - хмыкнула я, изображая полное безразличие.
– Спокойной ночи.
– Мы еще не закончили.
– Он неожиданно схватил меня за руку и дернул обратно в коридор, не позволяя уйти.
– Не уходи от разговора.
– Да в чем дело?
– моему возмущению не было предела.
– Мы же договорились свести все контакты к минимуму!
– И поэтому ты решила возвращаться домой за полночь? Ты хоть понимаешь насколько там опасно?
– в этой ситуации Марк выглядел с одной стороны комично, а с другой - все же устрашающе - его зеленые глаза хищно сверкали, не предвещая ничего хорошего.
– Да, ведь именно в такое время я нашла тебя, умирающего от потери крови.
– Мне не удавалось подавить раздражение, которое с каждой минутой только увеличивалось - сначала этот чертов торт, потом проигранная борьба с лейкемией, теперь еще бессмысленный скандал.
–
Слушай, хватит играть в ревнивого мужа, это уже не смешно. Я очень устала за день.
Мужчина многозначительно хмыкнул, скрестив руки на груди. Весь его вид излучал темную скрытую агрессию. Я опасливо попятилась, пока не натолкнулась спиной на стену - отступать было некуда, он находился в моей квартире, чувствуя себя как дома.
– Голодна?
– весьма двусмысленно спросил он, вскинув черную бровь.
В ответ я настороженно прищурилась, пытаясь решить, к чему катиться этот разговор. По всем критериям он несся прямиком в адское пекло. В голову вновь вернулся наскучивший вопрос - как Марку вообще удалось уговорить меня на совместное жительство? Ах, да - угрозы.
– В чем подвох?
– Никакого подвоха, - ответил он, словно оскорбился для глубины души.
– Я решил закрепить наше перемирие и приготовил тебе ужин, который окончательно остыл еще пять часов назад.
Поздравляю, и можешь торжественно выбросить все в мусорное ведро. Извини, фанфаров не будет.
Я выжидательно застыла, все надеясь, что мужчина зловеще усмехнется и рассмеется мне в лицо, сказав 'как можно быть такой глупой и доверчивой', но этого не произошло. Мы стояли друг напротив друга, молча скрестив взгляды. Теперь в моем
– Спокойной ночи, - сухо процедил он, слегка склонив голову на прощание, и развернулся, чтобы вернуться в свою комнату, но замер.
– И все-таки не стоит бродить по ночам. Я - не самое страшное, что может скрываться в темноте.
Свет в прихожей погас, а мне все не удавалось сдвинуть с себя с места, ошарашенную нашим коротким разговором. И что это было? Галлюцинация? Я медленно прошла в свою комнату, включив по дороге свет и закрыв за собой дверь. Все вроде бы находилось на своих местах, а значит, либо Марк был крайне осторожен, либо вовсе сюда не заходил.
Стрелки часов уже перевалили за час ночи, и я устало вздохнула, понимая, что ни при каких обстоятельствах не смогу подняться к первой паре, а очередной прогул Зарубежной литературы не пойдет мне на пользу. Но лучше так, чем храпеть всю пару на задней парте.
Я расстелила кровать, и осторожно прошлепала босыми ступнями по коридору в стороны в ванной. Из комнаты Марка не доносилось ни звука, но его присутствие ощущалось так явно, словно он наблюдал за мной каждую проклятую минуту. Паранойя дошла того, что мне пришлось не только закрыть щеколду, но и слегка сдвинуть стиральную машинку, что бы мужчина точно не просочился, и к тому же, принимать душ вприглядку, нервно озираясь и прикрывая обнаженное тело ладонями. Хотя какой смысл ему подглядывать за мною? Может, чтобы позлить?
Выйдя из ванной и кутаясь в толстый махровый халат, я замерла у входа на кухню. А что если
Марк действительно приготовил мне ужин? Глупо, но все же? Еду нельзя было оставлять на столе, к тому же стоило убедиться, что он выключил плитку. Я колебалась с минуту, боясь, что мужчина узнает о моем чрезмерном любопытстве, но, прислушавшись, и убедившись, что он все так же спит, свернула вправо, чувствуя под ногами прохладный линолеум.
Щелчок выключателя прозвучал чересчур громко, но слишком поздно было поворачивать назад. Свет выхватил стол, сервированный на двоих по всем правилам этикета, в центре даже стоял небольшой цветочный букет и две витиеватые свечи. На белой кружевной скатерти располагались три вазы с разными салатами, а на подоконнике - большое серебряное блюдо с поджаристой золотистой уткой, украшенной тушеными яблоками. Пять часов назад здесь наверняка царил невероятный аромат, но я опоздала. Только даже один вид этого заставил мой желудок сжаться. Разве можно было все вот так просто выбросить?
Совершенно не волнуясь, как это выглядит со стороны, я схватила нож, отрезая от птицы огромны кусок и засовывая его в микроволновку на пару минут, тем временем набирая на другую тарелку салаты. За моей спиной кто-то пренебрежительно хмыкнул. Я резко обернулась, словно пойманная за чем-то отвратительным.
– Есть после шести очень вредно, - насмешливо произнес Марк, застыв в дверном проеме.
– Не боишься ожирения?
– И что ты мне предлагаешь? Отправить все блендер, а потом выпить? Так будет честнее?
–