Фея на даче
Шрифт:
– Вывел?! – зло спросила я.
– Я позвонил, а она сказала, чтоб я пришел к заброшенному дому. То есть она и не думала уезжать из поселка. Я пришел, она спустилась с чердака, на шее бинокль болтается. Я ей сказал про куклу и все такое, она выслушала, улыбалась еще так, неопределенно... попросила разрешения понаблюдать за тобой с нашего участка, как стемнеет. Я ей и дырку в заборе показал...
– Чем ты думал?!
– Да ты пойми, – крикнул Горыныч, – я же не знал! Я не знал, что она ЖИВАЯ!!!
Я не выдержала и заплакала:
– Что ты наделал, Горыныч, что
– Да не реви ты! – взмолился он. – Не специально же! Она пришла одна, без оператора, с маленькой камерой, у этой камеры еще футляр такой, с крышкой. Так она, когда я ей дырку в заборе показал, попросила еще пару досок убрать, чтоб к вам, значит, пролезть. Мне это не понравилось, но она очень уговаривала, и я согласился. Тогда Марта камеру мне оставила, а сама с футляром полезла на ваш участок. Повозилась там и вернулась, но без футляра. Тогда мы с ней залегли у забора и ждали. Я даже не знал, чего мы ждем, пока Фенечка не появилась.
– Бедная Фенечка, – всхлипнула я. – Но как же она могла попасться? Ведь у нее волшебная палочка! Странно...
– Волшебная палочка! Настоящая! – выпалил Горыныч.
– Нет, искусственная! – прошипела я.
– Извини... – Горыныч сник.
– Не понимаю, – я говорила сама с собой, – как же она попалась?
– В том-то все и дело, – торопливо объяснял Горыныч. – Марта чехол от камеры оставила на грядке, я же говорил, что у него крышка такая, удобно закрывается. Вот, в этом чехле у Марты разные интересные штуки лежали: пудреница, мобильник, конфеты какие-то, монетки, все блестящее. Я уже потом разглядел, когда твоя девочка прилетела и своим фонариком все это осветила.
– И что было дальше? – Хотя зачем я спрашивала, и так понятно...
– Я ее увидел. – Лицо Горыныча стало мечтательным, он улыбнулся и опустил голову. – Сначала – только пятнышко света. Оно приближалось и шумело, негромко, как будто трещотка такая, ну или большая стрекоза. Я присмотрелся и глазам своим не поверил: живая, крохотная, с крылышками, в руках фонарик, ищет что-то. Я замер, даже дышать боялся, чтоб не спугнуть... Лучше бы спугнул... Она футляр увидела, а в нем все эти блестящие штуки, ну и к нему. Прямо внутрь залетела. А Марта все снимала и снимала на камеру, а тут вдруг как бросит камеру, и рукой ка-а-ак дернет! Она, оказывается, к крышке футляра леску привязала, когда Марта ее дернула, леска натянулась и крышка захлопнулась. Марта, как кошка, кинулась в дыру, прямо на футляр так и упала, схватила, прижала и ходу... Даже камеру не подняла. Я побежал за ней, до самой машины бежал, но она успела на сиденье прыгнуть и дверь закрыть.
– Значит, это ее машина проезжала, – вспомнила я. – Если они поехали в город, то все пропало!
– Нет, не в город, – сообщил Горыныч, – они к лесу рванули, я видел. Я же за машиной бежал, только потом понял, что мне их не догнать, и вернулся, думал тебя предупредить.
– Спасибо.
– Не за что. – Он взглянул на меня и осекся: – Извини...
Что мне его извинения! Я стояла посреди огородных грядок в темноте и смотрела в эту темноту. Что я могла сделать? Что? Мысли, одна нелепее другой, кружились
– Аля, – Горыныч коснулся моей руки, – у меня там велосипед...
– Что? Какой еще велосипед, Горыныч?! Ты меня с ума сведешь!
– Аля, я же вернулся за велосипедом и чтоб тебя предупредить, – сказал Горыныч. – Возможно, я еще успею...
– Успеешь? – горько усмехнулась я. – Джип на велосипеде догонишь?
Горыныч неуклюже топтался и смотрел в землю.
– Ой, мамочки! – схватилась я за голову. – Какой же ты идиот, Горыныч!
– Хорошо, я идиот, – согласился он, – но я все-таки поеду за ними и постараюсь сделать хоть что-то.
– В таком случае я поеду с тобой, – обреченно вздохнула я. – Подожди, я только возьму велосипед из сарайчика.
Погоня
Как можно тише вывели мы наши велосипеды из ворот. Я с тревогой посмотрела на освещенное окно в моей комнате. Если кто-нибудь из моих увидит, то скандал будет на весь поселок!
Горыныч, видимо, понял мой взгляд по-своему.
– Может, останешься? – робко предложил он.
Я отрицательно мотнула головой.
– Когда с друзьями случается беда...
Я подняла руку и всмотрелась в ладонь, в темноте Фенечкиного отпечатка почти не было видно, но я знала – он есть.
– Поехали! Показывай дорогу, – велела я.
Фонарик был только один, и Горыныч отдал его мне.
Сначала мы ехали по освещенной фонарями улице. Потом Горыныч свернул на проселок, стало темно, я включила фонарик. Горыныч дорогу знал хорошо, темпа не сбавил, а мне пришлось нелегко, да еще фонарик в руке.
Горыныч то и дело предупреждал мен: «Осторожно, здесь корень» или «сейчас проедем через ручей», «смотри внимательно, впереди яма, лучше объехать». Мы въехали в лес, свет фонарика прыгал по почти заросшей дороге и стволам деревьев.
– Горыныч, ты уверен, что нам сюда? – спросила я.
– Уверен, – сосредоточенно всматриваясь в дорогу, ответил он. – Вот, смотри, след колес совсем свежий. Только что проехали!
Действительно, трава была примята, кое-где отчетливо отпечатались следы шин. Мы снова поехали вперед.
– И чего их в лес понесло? – недоумевала я.
– Может, у Марты крыша сдвинулась, когда она твою фею увидела, – сказал Горыныч.
– Фенечка в руках у сумасшедшей тетки! – Я отчаянно крутила педали. – Скорее!
Горыныч рванул вперед.
– А вдруг эти следы оставила другая машина? – испугалась я.
– Сейчас проверим, – коротко отозвался Горыныч.
– Что?! – возмутилась я. – Мне некогда проверять! Ты понимаешь, мне надо спасти Фенечку!
– А мы что делаем?
– Рули!
– Стой! – Горыныч затормозил и предостерегающе поднял руку. Я чуть не свалилась с велосипеда.
– Что там? – шепотом спросила я, вглядываясь в темноту.
– Выключи фонарик, – приказал Горыныч.
Мы оказались в полной темноте.