Фея при дворе – к рискованной игре
Шрифт:
– Мы вышли с территории лес-с-с-са, – сказал змей, летевший впереди, неожиданно остановившись .
– Значит, ус-с-с-словия выполнены.
– Но нам ?е надо наверх! – тяжело дыша, сказала я.
– Выход там, – хитро улыбаясь, прошипели змеи, указывая хвостами в темнoту.
– Но он открывается только специальным мандатом Нижних Глубин, который имеют жители этих ме-с-с-ст, да ещё те, кто водит дела с наш-ш-шим ру?оводством. У тебя его нет, затейница? Феи не спускаются так низ-с-с-ско? А раз-с-с так, мы хотим перес-с-смотреть ус-с-словия с-с-сделки и предложить тебе открыть
– Как это – пересмотреть?! – возмутилась я, краснея от догадки, о каком сезоне идёт речь.
– Мы же договорились! Так нечестно!
– Че-с-с-с-стность и с-с-сделки – это несовмес-с-с-с-стимые понятия! – засмеялись змеи, надвигаясь с трёх сторон.
Я вдруг поняла, в какую опасную ловушку попала сама и затянула моего наречённого: будто наливаясь неземной тёмной силой вблизи места их истинного обитания, змеи, над которыми я потешалась на тропе, здесь представляли собой нешуточную угрозу, превращаясь из развесёлых гибких танцоров в обуреваемых жаждой огненных беспощадных тварей.
– Мы обещ-щ-щ-щ-щали вывести вас из Солонского лес-са, но не гарантировали, что при этом вы окажетесь на земле! – говорили они, а с их языков, казалось, слетали алые горячие искры.
Глядя на них, я перебирала в голове все известные мне приёмы ближнего боя и заклинания защиты, с ужасом понимая, что мне нечего противопоставить моим преобразившимся противникам. В момент, когда отчаяние начало постепенно овладевать мной, я вдруг заметила огненные сполохи, заплясавшие на стенах. Они, словно рябь на воде, катились всё дальше, почему-то повергнув искусителей в замешательство.
– У него неприкосновенность! – удивлённо прошипел самый мелкий змей, быстро перемещаясь так, чтобы рябь не коснулась его. – Откуда?!
Кадриллы вопросительно и испуганно смотрели куда-то сквозь меня. Оглянувшись, я поняла, в чём дело: Жак держал в руке нечто похожее на раскалённую огненную печать, вроде тех, с помощью которых ставят клеймо. Это она рассыпала неистовую рябь.
– Феям не спуститься на Нижние Глубины, но полукровка вроде меня вполне на это способен, – спокойно сказал он.
– Торговые дела имеют самые запутанные пути, а жители Нижних Глубин так азартны, что готовы опрометчиво променять да?е мандат неприкосновенности на чудесные вещицы из моей коллекции.
Мы выбрались обратно на землю в таком месте, откуда можно было разглядеть тёмный чаcтокол Солонского леса, притаившегося вдали, словно мрачное чудовище. Кoгда нам, наконец, удалось отдышаться и стряхнуть с себя пепел, витавший внутри лаза, лес в одной стороне вдруг вспыхнул неожиданнoй иллюминаций, а пoтом по окрестностям прокатился низкий и страшный гул.
– Что там такое?
– тихо спросила я, судорожно схватив Жака за руку.
– Не иначе, великанша наша развлекается! – предположил он, с улыбкой взглянув вдаль.
Словно подтверждая его слова, земля опасно затряслась под ногами, заставив меня испуганно воспарить вверх. Что же там творила трехголовая дама сердца нашего неугомонного Лютеция? Об этом нам вскоре поведал сам фарфадет. Он догнал нас, когда мы с Жаком уже остановились на отдых неподалеку от замка Меюн-сюр-Йевр. Мне пока было тяжеловато преодолевать большие расстояния,требовалось хорошенько развить мышцы, отвечающие за крылья. Лютик материализовался радом с нами, как это могли только фарфадеты: неожиданно плюхнувшись прямо мне на колени. Вид у негo был бравый, хотя и усталый, а за плечами висел небольшой мешочек – копия того, что уносила c собой Бя-ка.
– Как всё прошло? – спросил его Жак, когда я перестала ворчать на фарфадета, перепугавшего меня неожиданным появлением.
– Такой шорох навели мы с моей красавицей! М-м-м-м! Сам Башахун в шоке! – гордо выпятив подбородок, сказал Лютик.
Дальше он в лицах рассказал нам всё, что произошло, сопровождая своё повествование образами, формируемыми из дыма курительной трубки. ? случилось вот что. Бя-ку мы в соответствии с нашим планом отправили в самую отдалённую часть леса. Это был отвлекающий манёвр. Великанша блестяще справилась с этой задачей: пока мы с Жаком использовали змеиный лаз, Бя-ка, создавая как можно больше шума, не разбирая дороги и ломая неокрепшие стволы, продиралась к месту назначения. Убедившись, что её преследуют, она некоторое время ещё попетляла по лесу, а затем остановилась на поляне и разожгла костёр. За этим занятием её и застала меди Эйл, лично возглавлявшая охоту за мной и Жаком.
– Ну, выходит эта отравительница на поляну и говорит, дескать, немедленно отдай мне фею и сильфа,и тогда я тебя не убью! – смеясь, рассказывал Лютик. – А Бя-ка ей: «Что ты там бормочешь, букашечка?» Тут на поляну все остальные из хоровода повыскакивали, а напасть боятся. На пророчиц вообще нападать себе дороже: сделают страшное предсказание – и всё, ничего нe изменишь!
– И меди Эйл отступила? – усомнилась я.
– Нет, конечно! Такая разве отступит?! – сказал Лютик. – Башахуна призвала!
Фарфадет выдохнул дымок,и тот сформировался в образ огромного костлявого существа, чью голову венчал рогатый череп,из глазниц которого вырывались языки зелёного пламени. Жуткий тип этот Башахун, хорошо, что мы с ним не встретились! Бедная Бя-ка! Хотя Лютик утверждал, что великанша не боялась предвoдителя тёмных духов
– «Делать мне нечего, только фей в мешках заплечных таскать!» – весело продолжал Лютик, копируя голос и мимику Бя-ки, которую Башахун попросил отдать ему беглецов, которых она прячет за спиной.
– «А кто у тебя там?» И тут она раскрывает мешок, а там – я! Говорю: помилуйте, мосье Башаун, у нас ночь любви, мы решили уединиться на этой поляне. Романтический ужин, знаете ли! В чём дело?! Вы против?
– ? Башахун что? – ухмыляясь, спросил Жак.
– Он проверил мешок, думал, что вы там сидите, а в нём художник наш лежит, связанный! – Лютик осклабился, изображая Башахуна. – А это что?! А Бя-ка ему: «Как – что? Ужин это и есть! Худо?ники – все романтики, поэтому и ужин романтический!» Меди Эйл потом уверяла Башахуна, что человек – похищенная жертва, но тот не поверил ей и ушёл, а с ним и все духи.
– А где же теперь художник?! – спохватилась я.
– Здесь он! – успокоил меня фарфадет, поглаживая свой заплeчный мешочек.