Фея радуги
Шрифт:
– Ложись на любую, это не важно. Ты не возражаешь, если я еще поиграю? – спросила она и снова взяла гитару. – Я все равно не смогу сейчас заснуть.
– Конечно, поиграй. Я сплю очень крепко.
– Я уже заметила, – Билли принялась перебирать струны. – Днем ты с ног валилась от усталости. Ты уверена, что завтра приступишь к работе?
– Вполне. – Уже зайдя в спальню, Кендра добавила:
– Тебе разве не говорили, что каскадерам, как старой дубленой шкуре, все нипочем?..
– Еще один дубль,
Кендра стиснула зубы, чтобы подавить готовые вырваться проклятия. В двадцати футах от нее с каменным выражением лица стояло настоящее чудовище. Кендра села на землю, отряхнула джинсы и поправила парик. Она уже в пятый раз сбегала вниз по склону! «Но он не услышит от меня ни одной жалобы, – пообещала она сама себе, – и его издевательства не достигнут цели». За последние две недели ей пришлось вынести столько, что одним испытанием больше, одним меньше – значения уже не имело. Джоэл – режиссер; каковы бы ни были его капризы, он не станет снимать ее до бесконечности, попусту тратя время и пленку.
– Ты в порядке? – спросил Скип, помогая ей подняться. Сквозь обычный холод его больших серых глаз проглядывало сочувствие. – Какая утомительная сцена!
– Ничего, – коротко ответила она. – Утомительных и изматывающих сцен здесь больше, чем в Лос-Анджелесе. Мне на всю жизнь хватит.
– Я тебя понимаю. – Скип взял ее за руку, и они вместе пошли наверх. – У тебя хорошо получается, но в последнем дубле ты забыла прижать к туловищу левую руку. Будь осторожнее, если не хочешь сломать кисть.
– Ладно. – Кендре казалось, что она все делает правильно, но раз Скип заметил ее ошибку, значит, так и есть. Она была так измучена, что не могла ни на чем сосредоточиться. А малейшая неточность на съемках этого трюка может стоить ей жизни. – Буду следить за собой, Скип.
– Просто помни, что я сказал, – рассеянно ответил тот. – Ты молодец… Съемки слишком уж затянулись, мне и самому это не нравится. Но тут я бессилен: ведь формально он не нарушает правил безопасности. Когда дело доходит до по-настоящему опасных трюков, он даже чересчур осторожен и методичен…
– Ну, возвращаться к одному и тому же – вполне в характере Джоэла, – мрачно сказала Кендра, оборачиваясь к Скипу. Они остановились на вершине склона. – Уж кому и знать, как не мне, – сам видишь, что он со мной вытворяет. Я понимаю, что от тебя это не зависит. Да и как можно обвинять режиссера в длительной подготовке сцены? Обратись я в Гильдию киноактеров, меня сочли бы сумасшедшей. В любой профессии есть свои трудности…
– В Гильдии киноактеров тебя никак не признали бы жертвой домогательства, – кивнул Скип, – все знают, что Дэймон в этих вопросах человек щепетильный. Вот я и не могу понять, – озадаченно продолжал он, – что, черт возьми, сейчас происходит? Никогда на него не находило ничего подобного. Наоборот, он все время был настолько доброжелателен по отношению ко всем актерам, что начал мне по-настоящему нравиться.
Кендра подумала, что если бы Джоэл не мучил ее так ужасно, он мог бы понравиться и ей. В последние две недели она хорошо его изучила. Во всем, что не касалось ее самой, Джоэл проявлял безупречную честность, порядочность и внимание к окружающим его на съемках людям. Он действительно горел на работе, в этом Кендра была права, и старался зажечь такой же огонь энтузиазма во всех остальных. Еще Кендра обнаружила в нем какое-то своеобразное чувство юмора, зачастую переходившее просто в мальчишеское веселье. Все это разрушало образ холодного циника, который он себе создал. Первый раз она услышала, как он хохочет, когда проходила мимо них с Билли. Ей почему-то стало неприятно.
– А как ты сама думаешь, почему он к тебе так придирается? – поинтересовался Скип, прищурившись, как от яркого света.
– Какая разница… Главное – мне не сорваться. Через несколько дней этот кошмар закончится, и мы приступим к съемке скачек по пустыне на коне… – Она прервалась. – И прыжка через ущелье.
Бледная улыбка тронула лицо Скипа.
– Кендра, я еще не решил, кому отдать эту сцену. – Улыбка исчезла. – На прошлой неделе Дэймон специально пришел ко мне и сказал, чтобы я пригласил не тебя, а кого-нибудь другого.
– И что? – Ее голос задрожал.
– Я ответил, что не позволю никому указывать мне и сам подберу каскадера на эту сцену. – Увидев, как в карих глазах Кендры загорелся огонек надежды, Скип прибавил:
– Это вовсе не значит, что я приглашу именно тебя. О своем окончательном решении я сообщу после скачки по пустыне. Но ты молодец, Кендра. – Он ободряюще погладил ее по щеке. – Держись так и дальше. И не забудь прижимать левую руку к туловищу!
– Не забуду! – неожиданно весело рассмеялась Кендра. Усталость и плохое настроение куда-то исчезли, и она, широко улыбаясь, крикнула:
– Готовы, мистер Дэймон?
– Ждем только вас, – насмешливо отозвался он.
– Ну так начнем! – Безошибочно она посмотрела Дэймону прямо в глаза за темными стеклами солнечных очков.
Набрав в грудь побольше воздуху, Кендра бросилась вниз по склону, не забывая держать руки, прижатыми к туловищу.
Она летела все быстрее, быстрее, разгоняясь с каждым шагом. Ветер свистел у нее в ушах, и ей казалось, что на пути ее нет никаких препятствий.
Кендра не сразу услышала отчаянный крик Скипа:
– Остановись! О Господи, Кендра, да остановись же!!
Не понимая, в чем дело, она взглянула вниз, под ноги. Ей стало нехорошо: перед ней была не расчищенная заранее гладкая дорожка, а груда камней! Кендра не успела даже подумать, откуда здесь взялись камни, – ее вдруг пронзила страшная боль, и несколько секунд спустя она осознала, что лежит на острых камнях, а холм с дорожкой – в пяти ярдах от нее…
К ней подбежал Скип.
– Только не двигайся, – сразу же приказал он. Он мог бы и не говорить этого – любое движение и так причиняло Кендре страшную боль. Ощупывая ее, он спросил: