Фея с улицы Иркутской дивизии
Шрифт:
— Спасибо, конечно, что вы так хорошо обо мне подумали, а только на роль героя я никак не гожусь. Мои травмы получены в банальной мужской драке, вовсе не за честь прекрасной дамы, а скорее за место под солнцем.
Он проговорил эти слова с некоторой досадой, словно Сима заставила его признаться в чем-то недозволенном.
— Кто-то претендует на ваше место в администрации завода?
— Просто — на мое место в жизни.
Все равно ничего не было понятно, ну, да и это ее никак не касается. С кем выясняет отношения Гвоздев вне работы,
А тот поцелуй… Он и не вспоминает о нем, потому что по-прежнему смотрит на Симу строго официально, словно ничего и не было. А она… Что почувствовала она, когда ее губ коснулись губы Ивана Матвеевича? Вспышку. В глазах на мгновение что-то полыхнуло, и тут же все кончилось.
Делает вид, что ничего не произошло, ну и ладно! Она тоже перейдет на прежний официальный уровень общения. Правда, когда он занимает очередь в столовой, отказываться не стоит.
— Знаете, Серафима Евгеньевна, — сказал он ей за обедом, — кажется, появилась возможность нам с вами заработать. Ведь у вас это сейчас самая главная задача. По крайней мере вы думаете об этом даже во время обеда.
— Что? Как вы догадались?
— Логика, — улыбнулся он.
Рядом с ними за столиком оказались нормировщица и секретарь директора, но Гвоздева это не смутило. Он лишь немного понизил голос и теперь разговаривал с Симой, то и дело склоняясь к ее уху, как будто между ними были страшные секреты.
Лучше бы все делал наоборот, добавил теплоты в их отношения наедине, а перед остальными заводчанами не делал вид, будто у них с Симой много общего и надо вот так склоняться и говорить вполголоса из-за всякой ерунды.
— Так я не понял, нужны вам деньги или нет?
— Еще как нужны! — сдалась Сима. — А о какой сумме идет речь?
— Мне это нравится! — восхитился главный инженер. — Первым делом вас интересует сколько, а потом уже — что?
— А потому что, если «сколько» мне покажется непривлекательным, я не стану интересоваться, за что их дадут.
— Примерно пять тысяч долларов на двоих.
— Около шестидесяти двух тысяч, учитывая нынешний курс.
— Быстро же вы посчитали.
— Всего лишь возвела в квадрат двадцать пять и передвинула на один знак запятую. Получилось — шестьдесят два пятьсот. Это вполне можно проделать в уме.
— Значит, с математикой у вас все в порядке? — обрадовался Гвоздев. — Тогда вы и будете считать, а на себя я возьму нормы…
— Что именно?
— Ага, заинтересовались? Нам нужно рассчитать смету на некий интересный магазинчик… Да что там магазинчик! Огромный магазинище.
— Смету? Но сметчиков учат на специальных курсах.
— И все равно их не хватает. А человеку нужно срочно. Конечно, деньги не слишком большие, но зато живые и из рук в руки.
— Я согласна. Вы даже не представляете, как это было бы кстати.
— Отчего же не представляю? Представляю. Если бы у меня было трое детей, я тоже бы озаботился и перешел на работу более высокооплачиваемую.
— Считаете, такую найти просто?
— Скажем так: не просто, но можно… Только об этом потом. Придется работать по вечерам. Будем оставаться на работе?
— Давайте лучше — у меня дома, — предложила Сима. — Хотелось бы держать своих детишек в поле зрения. А для этого достаточно моего присутствия. У нас в кухне большой стол, за ним удобно будет работать. А заодно я буду кормить вас ужином. Как напарника.
— Ужин — это заманчиво, — пробормотал Гвоздев, как будто думая о чем-то своем. — А впрочем… Я согласен! Со своей стороны обязуюсь возить вас с работы домой. Начиная с завтрашнего дня. А сегодня… мне надо решить кое-какие свои проблемы.
Что-то царапнулось у Симы внутри: наверное, он хочет объяснить женщине, с которой живет, что некоторое время он будет приходить домой очень поздно. Но тут же она оборвала себя. Какая разница, что у него за проблемы! Если у них и в самом деле получится вместе зарабатывать, ей не нужно будет идти преподавать, там будут платить гораздо меньше, а времени станет уходить куда больше. Да и дети останутся без присмотра.
Глава 23
Она уже забыла и думать про Михаила. Решила, что его угрозы не оставлять ее так угрозами и останутся. Но оказалось, что он ждет ее после работы у ворот завода, и, когда Сима увидела его машину, она подумала было, не вернуться ли обратно и попросить кого-нибудь из рабочих подвезти ее до дома, но потом устыдилась собственной трусости. Неужели бывший любовник ее так запугал?
В конце концов она запретила себе бояться, вышла из ворот и с гордо поднятой головой прошествовала мимо его машины, боковым зрением отметив, как он выскочил из машины и догнал ее. С букетом цветов, между прочим!
— Сима, подожди!
Голос просто-таки медовый. Действительно, не станет же он выяснять отношения при людях — конец смены, вокруг уйма народу. Но при этом он чуть ли не насильно вталкивал в ее руку цветы и так цепко держал Симу за руку, что было никак не вырваться. Понимал, что не станет устраивать ему скандал на виду у всех.
— Что ты рвешься, глупая?! — цедил он сквозь зубы, все толкая Серафиму к своей машине. — Разве можно быть такой злопамятной?
— Злопамятной?!
Она резко повернулась и задела его другую руку, причем Михаил дернулся и зашипел от боли:
— Тише ты, больно!
— Чего вдруг? Я ничего такого тебе не делала.
Он закатал рукав пуловера и показал повязку на руке от локтя и до запястья.
— Что это с тобой?
— Твой защитничек! — фыркнул он и настойчиво предложил: — Пойдем в машину.
Она так удивилась, что почти без сопротивления последовала за ним. Какой защитничек? Она ни о чем таком никого не просила.
Привычно села на переднее сиденье и спросила:
— О каком защитнике ты говоришь?
— А ты не знаешь?