Фея Темной
Шрифт:
— Спасибо, Шэн. Мне уже лучше. Что ты хотел обсудить? — девушка заставила таки себя отстраниться от столь желанного мужчины.
Князь хоть и неохотно, но отпустил её, позволив отступить на шаг. Однако руку не выпустил и увлёк к дивану возле окна. И лишь когда они уселись там друг напротив друга, спросил, смотря прямо в глаза.
— Что значит — посвящённая Богине Смерти?
Разве можно было ожидать, что он не обратит внимание на этот момент в разговоре, или что вдруг забудет? И разве не имел он право знать? Фэй тяжело вздохнула, не в силах отвести взгляд. И столько всего невысказанного было в голубых глазах напротив, что сердце болезненно сжалось и потянулось ему навстречу, не оставляя ей выбора, заставляя открыться.
— Что ты знаешь о внутренней иерархии Храма Тёмной? — спросила тихо, уже догадываясь, какой ответ получит.
— Я так понимаю, что по сути ничего. Знаю, что у вас есть Верховная. Что жрицей, или жрецом может стать любой, владеющий в достаточной мере даром некромантии, прошедший обучение и принявший служение. Вот собственно и всё. Подозреваю, что у вас, как и в остальных храмах существуют ранги. Раньше у меня не было необходимости интересоваться этим.
Правильно. Храм Тёмной неохотно делится своими секретами. Были конечно те, кто мог просветить князя оборотней. Представители таких же семей, как её, например. Но для этого этот самый князь должен был для начала пожелать задать конкретные вопросы.
— Насчёт рангов ты прав. Они действительно существуют. Самый первый получить легче всего. Пройти обучение для начала. Вот только служение не принимается, а предлагается. Соискатели милости Смерти приходят к ней с искренним желанием, предлагая свою силу и желание служить. И лишь ей судить, кто достоин. Я прошла этот этап посвящения ещё в шестнадцать. — Фэй грустно улыбнулась, вспомнив как боялась, что её не примет Богиня из-за крови Светлого в жилах.
— Так рано? — удивился Шэн. — Ты ведь была совсем ребёнком.
— Мне пришлось очень быстро взрослеть. — вспоминать сейчас причины ей совсем не хотелось и девушка поспешила продолжить. — Я могла бы остановиться на этом. Собственно родители именно этого от меня и ожидали. Что я пройду первое посвящение, обуздаю свои силы и вернусь домой.
— Домой? А как же это ваше служение? — удивился Шэн.
— Жрецы первого уровня посвящения самые свободные из нас. Они могут выбрать любой из храмов Тёмной, а могут быть исполнителями воли Богини при своей семье. Помогать находить покой, утешать на смертном одре, беречь посмертие членов своего рода. Нести Её милосердие. Это честь — иметь в семье жреца, или жрицу. В роду Сэйрано я далеко не первая, кого отдали в храмовую школу.
Девушка даже не заметила, как Шэн завладел и второй её рукой и теперь словно невзначай поглаживает пальцами её запястья, согревая и поддерживая.
— Ты не остановилась на этом, я прав?
— Да. — она криво улыбнулась. — Не остановилась. Мне досталось слишком много силы. Я продолжила обучение. И стала одной из немногих учениц Верховной. Чтобы уже в восемнадцать пройти второе посвящение. А несколько месяцев назад третье и последнее.
— То есть?
— То есть в иерархии Храма Тёмной я являюсь одной из пяти посвящённых Богине. Мы не просто ей служим. Мы несём в себе её силу, мы её воплощение, те, кто может обращаться и призывать Тёмную напрямую. Одна из нас станет следующей Верховной. Я не принадлежу себе.
Глава 15
Она умолкла и опустила голову, а Шэн чувствовал себя пришибленным, оглушённым… потерянным. Он не знал, что говорить и даже думать. Вот, перед ним сидит та, кто предназначена ему судьбой, кого он желает всем своим существом, без кого уже не мыслит себя и своё будущее, и говорит, что он по сути не имеет на неё никаких прав. Хотелось схватить за плечи, тряхнуть хорошенько и потребовать отказаться… потребовать выбрать его.
— Ваша Верховная, она ведь… — он умолк, подбирая слова, нахмурился, играя желваками, но Фэй и так всё поняла.
— Она очень стара. И хочет передать свои обязанности преемнице.
— Каковы у тебя шансы? — вопрос вырвался сам собой, девушка грустно улыбнулась и он прочитал ответ в её глазах.
— Я главная претендентка. — озвучила она то, чего он боялся.
— Верховная может иметь мужа?
— Нет.
— Ты можешь отказаться? — он знал, что не имеет права этого требовать, но зверь внутри бесновался от страха потерять свою Пару.
— А должна? — вскинула голову Фэй.
Мужчина вскочил на ноги, заметался, как тот зверь в клетке. Схватить бы её, закрыть, спрятать от всех. Да только это не выход. Эта девушка слишком сильна, слишком независима, равная ему. И нужна она ему на равных. Его Пара. Его княгиня.
— Фэй… Я понимаю, что не могу от тебя требовать такое. Но пожалуйста, дай мне хотя бы надежду. Скажи, ты имеешь право отказаться?
Она слишком долго молчала. Сидела, отвернувшись к окну, напряжённая, как струна. Такая желанная и прекрасная. Ему уже начало казаться, что он не выдержит этого болезненного ожидания, этой неизвестности. Пока наконец не раздался её тихий голос.
— Если буду искренне уверена в своём решении, если мой выбор будет исходить и от сердца и от разума, то я могу попросить Богиню меня отпустить. А дальше ей решать.
Шэанард Аданар, потомок княжеского рода, по праву сильного князь и правитель, сейчас был готов упасть на колени, умоляя её в этом решении, уговаривая и доказывая, что именно его она должна выбрать и предпочесть всему на свете. Даже Богине, даже власти и долгу. Но, сделав шаг, натолкнулся на её взгляд.
— Скажи, Шэн. Если бы тебя поставили перед выбором — княжество, или я, что бы ты выбрал?
Внутри поднялся протест, зверь глухо зарычал от досады. Он открыл рот, чтобы высказать, как сильно она не права, сравнивая. Разве это одно и то же? Он сын своего отца, потомок своего рода, он был рождён, чтобы править Аданатом. Это его долг! О каком выборе вообще идёт речь? Ему не нужно выбирать, ибо Пара князя всегда становилась женой и княгиней. Но она всё смотрела, иронично вскинув бровь, словно читала все его мысли. А может и вправду читала? Но нет, щиты на месте. Однако этот её взгляд заставил его остановиться. Суть вопроса ведь не в этом? Фэй всего лишь пыталась поставить его на своё место. Показать, что выбор перед ней стоит сложный. Но не невозможный. Иначе она бы не говорила о нём вообще. А раз сказала, значит задумывалась.