Фейрум
Шрифт:
Игнас нажал на спусковой крючок.
Теперь без шансов. Пуля нашла свою цель.
Он опустил руку с самозарядным «Колибри», не готовый встретить взгляд Филиппины. Он виноват перед ней, но ни объяснять, ни извиняться не было сил. Игнас просто смотрел себе под ноги: кровь заливала зеркально чистый пол – алая на белом.
• •
Липа сидела на кушетке. По-прежнему дрожала – зубы клацали о край стакана. Лагард принёс ей что-то горячее: напиток оказался
А ещё он предложил успокоительное. Даже шприц достал – деловито и со знанием дела. Но Игнас прочёл весь ужас в глазах Липы и увёл друга за стену – туда, где лежал «пурпурный». Она не понимала, что это значит: для неё мертвец был просто мертвецом.
Впервые в жизни у неё на глазах убили человека.
Игнас убил. Тот, которому она доверила свою жизнь. Он защищал её или себя? Пурпурный ведь узнал его – перед тем, как потянулся к оружию. Липа поняла по взгляду, в котором отразились страх и ненависть.
«Кто ты, Игнас?»
Поставив стакан на тумбу с медицинскими инструментами, она бесшумно соскользнула с кушетки.
Говорил ли он правду, рассказывая свою историю? Был ли жертвой обстоятельств, подопытным мальчиком, выросшим в лаборатории, или только хотел, чтобы она так думала? Чтобы проявила сочувствие и попыталась оправдать его действия.
Кем он был здесь? Не в Прослойке, не в Доме, а в родном мире, где сложнее спрятаться за туманными историями? Здесь, помимо них двоих, были другие люди со своей правдой.
Липа приблизилась к двери, стараясь ничего не задеть. Вокруг было слишком много звонких предметов: сталь и стекло. Много стекла.
Про себя она назвала помещение «операционной». Очевидно, здесь хранились все приборы и запасы Лагарда. Помимо кушетки у стены, в центре комнаты стоял медицинский стол. Из ящиков выглядывали провода. На подносах были разложены инструменты: от привычных скальпелей до предметов, которым Липа не могла подобрать названия. «Сорок восьмой», – напомнила она себе.
Ничего, кроме страха, этот год ей не предлагал.
Голоса звучали приглушённо. Она коснулась ручки двери – едва-едва, боялась выдать себя случайным скрипом. Даже дыхание задержала, будто это могло помочь.
– …бросаешься обвинениями, а сам приволок очередную девчонку! Да что с тобой не так, Найнс?
– Ты не слушаешь!
– Как и ты! У тебя что, бзик на молоденьких? – в голосе Лагарда послышались ядовитые нотки. – Или это компенсация за прошлый раз? А она знает?
– Заткнись, Энди. По-хорошему говорю – замолчи.
Игнаса говорил тихо и зло. У Липы подкосились ноги, и она схватилась за край стола, чтобы не упасть. Голова шла кругом. Что она здесь делала?.. В горле предательски запершило. Она ощутила, как подступают близкие слёзы. Почему
Липа огляделась по сторонам. Она представления не имела, сколько комнат и коридоров в этой подземной клинике, напоминавшей бункер. Она заперта здесь. Дважды. Мало того, что наверх вела единственная лестница, так ещё и ход в Прослойку был закрыт без Игнаса. Только он мог провести её и вернуть домой. Только с ним она чувствовала себя в безопасности.
Вспомнив дурацкую клятву на мизинцах, Липа сглотнула.
Из кармана Игнасовой куртки выбрался Акто, о котором она успела забыть.
– Привет, малыш. Опять разводишь меня на слёзы? – она невесело усмехнулась.
Анимон мигнул сочувственно-оранжевым и отстранился, словно говоря: «Я тут ни при чём». Он бойко облетел «операционную» и завис на уровне её лица. Липе почудилось, что подвижные ножки изобразили подобие вопросительных знаков.
– Не знаю, Акто. Я уже совсем ничего не знаю…
За дверью стихли разговоры – остался только шум. Липа догадывалась: собирали осколки и выносили труп. Что они сделают с Пурпурным – не её забота. Липа не хотела об этом думать. Лучше поскорее забыть – убедить себя, что ничего не случилось, и поверить собственной лжи.
Сидя на краю кушетки, она раскачивалась вперёд-назад, словно маятник, обняв себя за плечи. К стакану больше не притронулась – напиток остыл.
Липа не знала, сколько времени прошло, прежде чем вошёл Игнас.
– Прости, что долго. Надо было… прибраться. – Он устало вздохнул, глядя по-прежнему мимо, в точку над Липиным плечом. – Пойдём, провожу тебя в спальню. Лагард переночует в приёмной, а я… тоже. Где-нибудь. Нам всем нужно выспаться.
Акто заплясал вокруг Игнаса – единственный среди них, кто был полон сил.
Липа безразлично поднялась с кушетки. Она не считала часы, проведённые в путешествии по Дому и Прослойке, и даже примерно не представляла, сколько времени прошло. Видимо, отдых – то, что ей необходимо. Но сможет ли она заснуть среди стерильной белизны, не получив ответов?
– Ванная с туалетом чуть дальше и налево. – Игнас провёл её по коридору и распахнул одну из дверей. – Лагард просил не трогать его вещи, он в этом отношении параноик.
Липа кивнула. На кровати предусмотрительно лежала стопка чистого белья. На тумбе рядом – полотенце.
– Спасибо, – сухо произнесла она, снимая куртку и возвращая Игнасу.
– Если что-нибудь понадобится, буди. Я буду там, где ты ждала. Запомнила дорогу?
Она снова кивнула. Машинально, не вслушиваясь в его слова. Ждала удобного момента, чтобы спросить… и не дождалась.
Ничего удобного здесь быть не могло.
– Что значит «очередная», Игнас?
– Ты о чём?
– Он сказал «очередная девчонка». Что это значит?