Фейрум

Райнер Дарья

Она опустилась на кровать и поняла, что вряд ли отправится в ванную. Сил не осталось даже на то, чтобы умыться.

Игнас сел перед ней на корточки – так, чтобы их лица оказались друг напротив друга. Только сейчас она заметила на закатанных рукавах рубашки следы крови.

– У меня была подруга, – он начал осторожно, обдумывая и подбирая слова, – её звали Черри. Альфа-фейрумная, как и я. Родившаяся со свойством.

– Что с ней стало?

Липа была готова к чему угодно. Вряд ли она сохранила способность удивляться. Даже страха не осталось – может, Акто постарался?

– Она

потеряла отца. Вихо был фейрщиком – тот индейский друг, о котором я упоминал. Варил особый фейрум, усиливающий свойства. Это стоило ему жизни. А Черри… У неё был необычный дар, – губы Игнаса дрогнули, но улыбки не вышло. – Она утверждала, будто слышит голоса. Общается с духами предков, которые заключены в предметах и пронизывают саму ткань мира – они повсюду… Это ещё одна длинная история, Филиппина.

Он посмотрел ей прямо в глаза.

– Она жива?

– Я не знаю. Но хочу в это верить.

Акто будто почувствовал что-то: завис между ними, в нескольких сантиметрах от Липиного носа.

– Я хочу домой, Игнас. Всё это… слишком.

– Я знаю. Мне жаль. – Он накрыл её ладонь своей. – Тебе надо поспать.

– Ты обещал! Одно моё слово, и мы вернёмся. Ты говорил о доверии, но как я могу после всего этого…

Палец Игнаса сжал её мизинец.

– Спокойной ночи, Липа.

Поднявшись, он погасил верхний свет и затворил за собой дверь. Акто в темноте заменял собой ночник, пока Липа застилала постель. Ей казалось, что после пережитого она не сомкнёт глаз, но липкая дрёма утянула на дно, едва щека коснулась подушки.

Акто, потускнев, пристроился рядом. Сквозь янтарный свет анимона пробивались изумрудные искры.

• •

Ей снились Змеевы Зубы, хищно вздымавшиеся по обеим сторонам. Лодка качалась на волнах, но озеро было наполнено не водой – фейритом, чёрным, маслянистым, непроглядным, сквозь толщу которого не пробивался свет Звезды.

Липа перевернулась во сне и ударилась локтем о край тумбы.

Морщась, открыла глаза и вспомнила, что лежит не в своей постели. Вокруг – не знакомая мансарда, а клиника Лагарда, куда не проникал солнечный свет.

Акто заплясал рядом, когда она встала. Липа вспомнила дремлющих анимонов, которых она видела в Прослойке, да и те, что жили в аквариуме Игнаса, не проявляли такой активности. «Акто ещё ребёнок, – напомнила она себе, – по меркам эмоциональных паразитов из другого мира». Или откуда-то извне общемировой «кукурузы», раз до сих пор неизвестно, где рождается фейрит.

Липа размяла затёкшую шею и застелила кровать, помимо которой в комнате находился массивный шкаф с книжными полками и комод. Разумеется, она не собиралась ничего трогать – зачем лишние проблемы.

Прихватив полотенце, она выглянула в коридор. Тихо. Пусто. Шаги отдавались глухим эхом, когда Липа шла по коридору в ванную. Там всё оказалось более чем привычно: никаких новых изобретений.

Вода шла прохладная. Постояв под душем, Липа с наслаждением растёрла кожу полотенцем. От частичек пыли и дыма не осталось и следа. Волосы, освобождённые от остатков

слизи, мокрыми прядями упали на лицо. Жаль, сменной одежды с собой не было: пришлось натянуть те же джинсы и футболку.

Липа умылась. Во рту стоял горький привкус, пустой желудок отозвался урчанием. Пить хотелось нестерпимо, но сделать глоток из-под крана она не решилась. Кто знает, какая вода здесь, в сорок восьмом, в мире, отравленном фейритом. Не хватало пищевого расстройства или чего похуже.

Оставив полотенце на крючке, она перекинула волосы за спину и вернулась в коридор. Пройдя до самого конца, заглянула в уже знакомую «операционную». Кушетка пуста – Игнаса здесь не было.

Без солнечного света или простейших часов Липа не могла сказать, сколько проспала, – утро за пределами «бункера» сейчас или день.

– Встала? – Лагард выглянул из-за соседней двери.

Липа выдержала его прямой взгляд.

– Где Игнас?

– Ушёл.

Сердце замерло. Этого она и боялась.

Как он мог оставить её тут?.. После обещаний.

– Почему без меня? – голос прозвучал бесцветно. Внутри всё свернулось, как мятая бумага – как пласт реальности при переходе в Прослойку.

– Сомневаюсь, что ты бы ему помогла, – он хмыкнул. – Найнс отправился уладить дела с Эйдой Голден, главой Пурпурной Семьи, и объяснить заодно пропажу одного из подручных.

Он закатил глаза.

– Да не бойся ты. Если всё пройдёт гладко, вернётся через пару часов.

– А если нет?

–Он постарается, чтобы прошло. Ты знаешь его без году неделю, так что поверь мне: Найнс умеет выходить сухим из воды. – Он махнул рукой. – Иди сюда. Может, ты и удивишься, но я не кусаюсь.

Впервые Липа видела на его губах улыбку. Широкую. Акулью. Привлекательную и отталкивающую одновременно. Она чувствовала себя неуютно наедине с этим человеком. Зачем Игнас её впутал?..

Она вошла в кухню следом за ним – такую же белоснежную, как и остальные помещения. Несмело опустилась на стул.

– Слушай, – Лагард смотрел на неё прямо, – не хочу, чтобы между нами были недомолвки. Напомни, как тебя зовут.

– Филиппина.

Он кивнул.

– Андре. Можешь звать по имени. Так вот, я твоему появлению здесь не рад. Считаю, ты должна знать. Так будет честно.

Она кивнула, соглашаясь. Куда уж прозрачнее.

– Чёрт, я даже не понимаю, зачем он тебя притащил! Но раз так вышло…

– Он сказал, вы поможете. В моём мире появился фейрит. В месте, где я живу. Игнас сказал, вы проводите опыты и можете знать, как остановить Гниение.

Андре замер, переваривая услышанное, и лишь затем рассмеялся.

– Так и сказал? Шутник, однако. Он за кого меня принимает, за волшебника из детской сказки?

– Выходит, соврал?

– Я пытался, ch'erie 4 . Пытался в «Хай Джен», будучи интерном на испытательном сроке, и после взрыва тоже… Он поведал тебе эту слезливую историю?

4

(франц.) «Милочка»