Фейсбук с привкусом Лубянки
Шрифт:
В реальной жизни вы не можете избежать случайных столкновений, обязательных диалогов, встреч нужных и ненужных. И что более важно — вы не можете ими управлять. И вот однажды увидев всю прелесть того состояния, при котором вы целиком и полностью контролируете свое личное пространство, вы будете постоянно стремиться к нему — потому что чувство собственного комфорта, собственной безопасности, благостного состояния действует как самый настоящий наркотик.
Сетюля пытается изо всех сил перенести общение в сети в реальные отношения: он хочет управлять ими самолично. Именно поэтому он все неохотнее вступает в общие разговоры, избегает споров и эмоциональных обсуждений. «Это все не настоящее, это болтовня», — говорит он сам себе, делая прививку равнодушия
Частным случаем исследования Рассела Клейтона было обнаружение возникающей ревности по причине общения в Фейсбуке. И как следствие этой ревности — распад семейных пар.
Удивительного в этом ничего нет. Если применить все сказанное выше в отношении молодых, не искушенных жизнью людей, то реальный разрыв семейных отношений сетюлей более чем вероятен. Стоит жене (мужу) хотя бы немного проанализировать записи мужа (жены) в Фейсбуке, как разразится скандал: «Ты там такой (такая), а здесь, со мной…. И дальше последует град упреков, обвинений, оскорблений — по нарастающей. Мы уже говорили о привлекательности виртуального общения в плане «когда хочу и как хочу». В отношениях с противоположным полом эти беседы тем привлекательнее, что, достигнув определенного доверия, становятся очень откровенными. Дружба в сети может быть настолько доверительной, что жены (мужья) делятся со своими виртуальными друзьями такими подробностями из личной жизни, которые впору знать только личным гинекологам и психологам. Такая слепая доверительность возрастает с каждым диалогом, и одно из объяснений этому — инкогнито собеседников.
Представить, что будет, если муж почитает откровения жены или наоборот, нетрудно. Недавно мой хороший знакомый, консультант суда одного из провинциальных городков, рассказал, что, готовя анализ по бракоразводным процессам, обратил внимание на то, что появились первые случаи разводов, где первопричиной фигурировало именно общение супругов в Фейсбуке и других социальных сетях. Не стоит восклицать по поводу именно провинциальности городка: для всемирной сети Фейсбука что крупный европейский город, что глухая деревня — разницы нет. Главное — была бы устойчивая связь. А она все устойчивее с каждым годом и с каждым годом все шире…
Суррогат активности
Практически каждый день в моей френдленте встречаются от одной до пяти записей-воззваний. Мне предлагают поставить подпись в защиту древнего кедровника. Зовут потребовать освобождения из тюрьмы опального политического деятеля. Призывают выразить свой протест по поводу нового закона правительства. Уговаривают посетить страницу, хотя бы отметить ее как понравившуюся и тем самым поддержать приют для бездомных кошек. И каждодневные просьбы дать немножко денег на лечение, перепостить эту просьбу, размножить…
Мы уже с вами говорили об этой якобы активной жизни сетюлей — вспомните про рынду и президента России, который послушался сетевое сообщество, и рынду вернули на место. Ликование сетюлей было всеобщим и громким: мы вернули рынду! А если взглянуть на все это с небольшой долей оптимизма, то читать нужно так: вернули в деревню кусок старого рельса.
Флешмоб в сети — это действие, которое повторяется всеми участниками и охватывает с каждым разом все большее количество участников. Флешмоб — это, по сути, реализация призыва: «А давайте все вместе как напишем (нарисуем, лайкнем, перепостим)!..» И дают. В дальнейшем всякие активные действия сетюлей, выражающиеся в перепостах, размещении тех или иных картинок, выставлении подписей под разными призывами, лайкании, договоримся называть этим словом — флешмоб.
Давайте попробуем ответить на ряд вопросов.
1. Почему флешмобы так популярны в сети? В чем их привлекательность для сетюлей?
2. Чем реально заканчиваются флешмобы, какова их степень воздействия на реальную жизнь, есть ли от них польза?
3. Есть ли некие силы, заинтересованные во флешмобах? В чем проявляется этот интерес?
Начнем по порядку. Итак, почему флешмобы стали популярными в сети?
С одной стороны, вроде все флешмобы имеют под собой вполне определенную цель — объединение людей в каком-либо деле. И будем честны перед собой, большинство этих дел имеет вполне благородную окраску, они нравственны, они направлены на защиту, помощь, восстановление попранной справедливости. Почему сетюли так охотно включаются в них?
Мы все очень хотим жить в обществе неравнодушных людей. Помните, в Советском Союзе так страстно культивировался этот образ неравнодушного, всегда готового прийти на помощь человека? А само советское общество пропагандировалось как общество единое и целое, готовое единодушно отозваться на любое событие в едином порыве. И ведь многое у коммунистов получалось. Например, всеобщая эйфория из-за полета Гагарина. Жившие в 70—80-е годы минувшего столетия люди помнят газетные статьи, в которых описывалось, как «вся молодежь страны горячо отозвалась на призыв партии поднимать целину… строить БАМ…». Мы читали об этом всеобщем отклике на самые разные призывы партии и правительства и… не верили. Потому что было в этом единодушии что-то показное, ненатуральное, то, что противоречило самой природе человека. Ведь он, хотя и социальное животное, но всегда должен был оставаться индивидуумом.
Природу человека и его поведение в обществе очень ярко продемонстрировали несколько психологических опытов, проведенных в свое время в разных странах. Они очень показательны, поэтому вспомним о них.
В далеком 1964 году вся Америка была потрясена случившимся в одном американском городе. Об этом с возмущением писал даже такой серьезный журнал, как Time. Суть случившегося была в следующем. Однажды среди белого дня на одной из оживленных улиц города на женщину было совершено разбойное нападение. Причем дважды в течение получаса. Причем все это происходило на глазах у десятков прохожих. В итоге женщина умерла, ее не успели довезти до больницы. Журнал называл даже цифру: преступление видели почти сорок человек. Ужас и негодование, непонимание добропорядочных американцев вызвало то, что никто из видевших преступление не пришел на помощь бедной женщине. Что же произошло с людьми? Почему они остались сторонними равнодушными наблюдателями?
Чтобы разобраться в причинах такого поведения американцев, два психолога решили провести несложный эксперимент. Набрали большое количество добровольцев и предложили им поучаствовать в разговоре на довольно щепетильную тему. Поскольку тема разговора была очень деликатной, участники эксперимента были разделены по кабинкам и не видели друг друга. Общались они через переговорные устройства.
И вот в ходе такой беседы один из участников вдруг начинал показывать все признаки внезапного эпилептического припадка. Тут нужно заметить, что добровольцы подбирались таким образом, что каждый их них ясно представлял себе это заболевание, мог понять по звукам, что с человеком такой припадок случается в данный момент.
Конечно же, «эпилептический припадок» случался с тем участником беседы, который был заранее подготовлен устроителями эксперимента.
Итак, идет оживленная беседа, внезапно у одного из участников начинается припадок. Что, по идее, ожидалось? Что участники беседы попытаются каким-то образом повлиять на ситуацию.
Результаты эксперимента были ошеломляющими для его участников, но вполне ожидаемы для психологов. Так вот, менее трети участников эксперимента пытались что-то сделать, когда понимали, что у одного из них начался эпилептический припадок: обращались к нему по имени, пытались установить причину, вызвать врача через обращение к организаторам.