Фейсконтроль на главную роль

Донцова Дарья

– У нас нет «Срука», – отрубила Марина.

– А где его взять? – снова вполне мирно спросила блондинка.

– Понятия не имею!

– Значит, песик с голоду подохнет, – резюмировала девушка.

Мне стало жаль бедную собачку. Конечно, пуделек капризник, небось ест лишь с рук хозяйки… И тут мне в голову пришло забавное предположение. Я обошла блондинку, приблизилась к кудрявому песику, положила комочек корма на ладонь и протянула баловнику со словами:

– Ешь, дорогой!

Черный нос задвигался, розовый язычок живо слизал «хрустик».

– Жрет! –

заорала блондинка. – А как вы это проделали?

– Думаю, корма «Срук» не существует, – вздохнула я. – Ваша подруга предупредила, что ее любимец питается с рук, то бишь его надо кормить, положив еду на ладонь. «С» – предлог, «рука» – существительное. И, насколько я помню грамматику, вышеназванные части речи пишутся раздельно.

– Ну ваще! – только и сумела сказать блондинка. – А я этого «Срука» по Интернету обыскалась!

Покупатели посмеивались, продавщица метнула на прилавок коробку с кормом, и торговля пошла без сучка и задоринки.

Отвратительно начавшийся день закончился замечательно. Когда я прикатила домой, гости, уставшие после дороги, уже легли спать, а Зайка, утомленная утренним скандалом, хозяйственной активностью и бурным проявлением гостеприимства, заперлась в бане. Я выпила чаю и преспокойно устроилась в своей спальне смотреть фильм с ласковым названием «Маньяк с кирпичом». Но общение с искусством долго не продлилось: минут через десять, после двадцатого трупа, я услышала мерный шум – это дождь барабанил по крыше. Мои глаза закрылись… а распахнулись лишь около одиннадцати утра.

В доме стояла подозрительная тишина. Я накинула халат, спустилась по лестнице и вошла в кухню. Ирка, напевая себе под нос, чистила кастрюлю.

– А где люди? – спросила я.

Домработница вздрогнула, выронила посудину и обернулась.

– Фу! Это вы!

– А кого ты ждала? – изумилась я.

– Совсем забыла, что вы здесь, – протянула Ирка.

Очень здорово! Между прочим, я считаюсь в доме хозяйкой.

– Маня уехала с собаками на прививку, – сказала домработница, – Дегтярева вызвали в управление, Аркадий Константинович на работе, Ольга родственников по магазинам повезла, Ванька за навозом подался, надо туи подкормить, я себе спокойненько посуду мою, и тут, нате, за спиной как заорут! Я чуть ума не лишилась. Полагала, что я одна дома.

– Ты меня не назвала, перечисляя отбывших по делам членов семьи!

– Ну да, – кивнула Ирка, – вы из памяти моей выпали.

– Попью-ка я каппучино, – перевела я беседу в иное русло и ткнула пальцем в кнопку кофемашины.

Вместо привычного гудения агрегат издал странный воющий звук.

– Не работает, – расстроилась я.

– С чего бы кофеварке ломаться? – изумилась Ира. – Вчера вовсю пахала. Эх, вот она жизнь! До полуночи скачешь, веселишься, а к утру померла. Все висит на тонкой нитке!

Я молча направилась к холодильнику. Похоже, сегодня у Ирки день философских раздумий, случаются с ней порой такие приступы. Я очень хорошо

помню, как в конце весны она прочитала в журнале статью про то, что все живое, включая овощи и фрукты, имеет бессмертную душу. Целую неделю Ирка мрачнее тучи бродила по дому и вздыхала:

– И сколько же я помидоров загубила!

Наша Ира слишком впечатлительна. Она свято верит напечатанному в газетах и на все мои увещевания: «Не верь ерунде, опубликованной в газете „Желтуха“! – с чувством возражает: „Не зря люди это написали. Кто ж им так врать разрешит?“

Сегодня Иришке, наверное, попался листок, посвященный эзотерике, или нам в почтовый ящик сунули бесплатное издание по философии.

До холодильника добраться мне не удалось – помешал звонок телефона.

– Дашута, – раздалось из трубки, – можешь приехать?

– Влегкую, – живо откликнулась я. – Но, Нинуша, думаю, мой визит опять будет бесполезен. Эрик вчера был непоколебим, навряд ли он за ночь изменил свое мнение!

– Фиг бы с ним, с Эриком, – зашептала Нина. – Ты не поверишь… Я достала уникальную книгу!

Я вздрогнула.

– Как?

– Сходила в пещеру.

– Ты сошла с ума! – вырвалось у меня.

– Неужели ты веришь в идиотские приметы? – засмеялась Нина. – Сделай одолжение, приезжай, мне очень нужен твой совет.

– Уже бегу, – пообещала я и кинулась одеваться.

Лаврентьева ждала меня на террасе. Дождь перестал, из-за туч выглянуло солнышко.

– Эрик работает в библиотеке, – заговорщически зашептала подруга. – Пошли в спальню. Только тихо, не хочу, чтобы муж знал.

Я подчинилась и на цыпочках стала красться следом за ней вверх по лестнице, застеленной толстым ковром. На площадке между первым и вторым этажом лежал Венедикт.

– Вот нахал, – прошептала Нина, перешагивая через кота, – даже не пошевелится!

– Он сильно похудел, – отметила я.

Нинуша кивнула:

– Ага, я стараюсь следить за его рационом. А то как бы не умер от обжорства. Эрик с Ариной его недолюбливают, Валька тоже косо на кота поглядывает, им все равно, что с ним будет. Одна я Веню обожаю, вот и приходится остальным его терпеть. Как же, любимый мальчик хозяйки! Кстати, он – умная сволочь, понимает, что только я его люблю, и с остальными не дружит. То Арину за голые ноги цапнет, то Эрика укусит. Но хуже всех Вальке достается – ей он в тапки писает.

– Помнишь Катю Рагозину? У нее тоже кот был, всем пакостничал, – не к месту ляпнула я.

– Катюху? Конечно, помню, – вздохнула Нина. – Ужасно умереть в сорок лет!

– Врач сказал, у нее был никем не замеченный порок сердца, – уточнила я.

– Мда, – кивнула Нина, и следующие десять ступеней мы миновали молча.

Уже открывая дверь в спальню, она вдруг спросила:

– Слушай, а куда подевался кот Катюхи?

– Его усыпили, – не подумав, сказала я правду. – Очень уж агрессивно он себя вел, вот семья Рагозиной и решила расстаться с животным.