Фиалки в марте
Шрифт:
Заголовок на следующей странице был выполнен самым красивым почерком из всех, что мне доводилось видеть, и гласил: «История, которая случилась в островном городке в тысяча девятьсот сорок третьем году». Мое сердце учащенно забилось.
Насколько я знаю, Би никогда не претендовала на роль писателя. Может, дядя Билл? Нет, почерк определенно женский. Как эта тетрадь оказалась здесь, в розовой комнате? И почему автор рукописи не поставил на ней свое имя?
Я глубоко вздохнула и перевернула страницу; ничего страшного, если я прочту несколько строчек. Пробежала взглядом по первому абзацу — и не смогла оторваться.
«У
Да, той холодной мартовской ночью я не хотела целоваться с Эллиотом и не предвидела того, что случилось позже и погубило меня, вернее, нас. Тем не менее, именно с марта сорок третьего года берет начало цепь событий, которая навсегда изменила мою жизнь и жизни других людей. Меня зовут Эстер, и это моя история».
Я подняла глаза от рукописи. Эстер? Кто это? Чей-то псевдоним? Выдуманный персонаж?
В дверь постучали, и я инстинктивно спрятала дневник под покрывало.
— Да?
Вошла Би.
— Не могу уснуть, — сказала она, протирая глаза. — Давай лучше съездим на рынок.
— Давай, — ответила я, хотя на самом деле мне хотелось остаться и читать дальше.
— Жду тебя перед домом.
Она пристально смотрела на меня до тех пор, пока я не почувствовала себя неловко, и только потом отвела взгляд. Похоже, у всех жителей острова есть общая тайна, которой они не намерены делиться.
Глава 4
Местный рынок находится всего в полумиле от дома Би. Девчонкой я ходила туда пешком, иногда с сестрой или кузинами, а порой одна, и рвала по дороге душистый клевер, пока не набирался большой круглый букет со сладким запахом меда. Перед походом на рынок мы выпрашивали у взрослых четвертаки и возвращались с карманами, набитыми розовой жевательной резинкой «Базука» [2] . Если у лета есть вкус, то это вкус розовой жвачки.
По извилистой дороге, ведущей в город, мы с Би ехали молча. Прелесть старых «фольксвагенов» в том, что в них необязательно разговаривать. Шумный мотор заполняет неловкую тишину приятным успокаивающим ворчанием.
2
Жевательная резинка с вкладышами-комиксами о Базуке (Bazooka Joe), пареньке в синей бейсболке и с черной нашлепкой на глазу.
Би вручила мне список покупок.
— Хочу поговорить с Лианной из булочной. Займись, пожалуйста, этим списком.
— Конечно.
Я знала, что не потеряюсь, хотя последний раз бродила по рынку, когда мне было лет семнадцать. Наверняка лоток
Я изучила список: семга, рис «арборио», порей, водяной кресс, лук-шалот, белое вино, ревень, сливки. Судя по всему, ужин будет — пальчики оближешь! Я решила начать с вина, так как его продавали неподалеку.
Винный отдел местного рынка больше напоминал погреб шикарного ресторана, а не заурядный магазин с ограниченным выбором. Располагался он под лестницей, в тускло освещенном, похожем на пещеру помещении, где пыльные бутылки опасливо льнули к стенам.
— Чем могу помочь?
Вздрогнув, я подняла взгляд и увидела, что ко мне направляется молодой человек с приветливой улыбкой. От неожиданности я шагнула назад и чуть не опрокинула стойку с белым вином.
— Ой, простите!
Я успела подхватить бутылку, которая раскачивалась, как кегля для боулинга.
— Ничего страшного. Вы ищете калифорнийское белое или какое-нибудь местное вино?
В магазинчике стоял полумрак, и я сперва не разглядела лицо продавца.
— Вообще-то, мне бы…
Он подошел ближе, потянулся к верхней полке, и у меня отвисла челюсть.
— Господи, Грег, это ты?
Он посмотрел на меня и покачал головой, явно не веря своим глазам.
— Эмили?
Странное, неловкое, но вместе с тем восхитительное чувство. Мое подростковое увлечение стояло передо мной в фартуке бакалейщика. В последний раз мы виделись много лет назад, но лицо Грега выглядело таким же знакомым, как в тот день, когда я разрешила ему снять мой лифчик от купальника и потрогать грудь. Тогда я не сомневалась, что он меня любит и мы обязательно поженимся. Я была так в этом уверена, что скрепкой нацарапала «Эмили + Грег = любовь» на держателе для бумажных полотенец в женском туалете на местном рынке. А потом лето кончилось, и я уехала домой. Пять месяцев я каждый день проверяла почтовый ящик, однако писем не было. Звонков тоже. Следующим летом я снова приехала к Би, дошла до дома Грега и постучала в дверь. Открыла его младшая сестра, которую я терпеть не могла, и сообщила, что Грег уехал учиться в колледж и у него новая подружка, Лиза.
Грег был по-прежнему хорош собой, хотя теперь он повзрослел и, похоже, повидал виды. Мне вдруг захотелось узнать, как выгляжу я. Побитой жизнью? Я машинально посмотрела на его левую руку. Обручального кольца нет.
— Что ты делаешь в магазине? — спросила я.
Мне даже в голову не пришло, что он здесь работает. Я всегда представляла Грега летчиком или лесничим — кем-то более значимым, более храбрым, в общем, соответствующей профессии. Продавец в винном отделе? Только не это.
— Работаю.
Грег гордо улыбнулся, показал на значок со своим именем и взъерошил высветленные волосы.
— Как я рад тебя видеть! Сколько же лет прошло? Пятнадцать?
— Ну да. Нет, погоди, наверное, больше. С ума сойти.
— Отлично выглядишь, — сказал он.
— Спасибо, — смутилась я.
Вцепившись в воротник, я опустила взгляд на ноги. Господи! На мне резиновые сапоги. Обычно представляешь, что случайно встретишься с бывшим, когда на тебе будет стильное коктейльное платье, которое здорово стройнит, — и нате вам, я стою в свалявшемся свитере из чулана Би. Вот невезуха!