Фиалковый маршрут
Шрифт:
– Местная, - тряхнула я кудряшками.
– Весёлая, значит. Похохочем? А то наши таутиушимиривкаоунланки чрезмерно серьёзные, прям-таки, честное слово, посмеяться не с кем.
– А название Вашей планеты вроде длинное и не грустное совсем.
– Оно потому и длинное, что тамошние люди не формально подходят к каждому вопросу и всякая новая эра обновляет, так сказать, омолаживает старое название планеты, добавляя к нему по слогу. В общем, я останусь на вашей планете. Тут название короткое, легкопроизносимое.
– А Ваши девушки будут по вас скучать.
– Вряд ли. Они - не "фиальюмс".
Я
Но наш смех насторожил Дифтодроута. Он прибыл со стороны моря, выпрыгнул из НЛО и, пешком пройдя вдоль берега, остановился перед нами, держа в развёрнутом виде бумажный лист со строгим текстом. Разложив его на берегу, он расправил бумагу, придавил камушками и уселся неподалёку, грозно сверля взглядом Эртериатиса.
– Надо изучить содержание, - я склонилась над листом, но набежавшая волна смыла его в море.
Дифтодроут побежал вылавливать из волн лист бумаги, а Эртериатис беззаботно улыбался.
– Здорово мы сегодня похохотали, - потёр он руки.
– Неплохо бы так провести все 500 лет моего отпуска, веселиться и деревья высаживать.
– Как Гомер напоминал:
"...работать за плату хорошую в поле,
Рвать для забора терновник, деревья сажать молодые..."
(Гомер. Одиссея. Песнь 18, строки 358-359).
– Да, именно так.
– А потом?
– А потом я - в небо, - бросил камушек на морскую гладь пришелец, - потому что она меня ждёт.
– Кто "она"?
– Вселенная... Что-то кушать хочется. Пойдёмте всё-таки в кафе?
– Разве у инопланетян есть земные деньги?
– Вот, - Эртериатис вытащил из кармана золотые круглые пластины.
– Это сейчас для оплаты не принимается. У нас в ходу бумажные купюры.
– Не знал. Отстал от жизни... Ну, ладно, сейчас заработаю современных денег.
Необычным прибором инопланетянин стал выводить на небе разные стихотворные строчки. Собралась толпа и охотно раскупила у него устройства, пишущие на небосводе. Затем понадобились "ластики" стирать написанное. Эртериатис занялся продажей "ластиков". Потом надписям стало тесно и потребовался второй небосвод. Ну, извините, ребята...
Вскоре небо было по пять раз густо испещрено надписями, а мы с Эртериатисом, с умом тратя заработанные деньги, обедали в летнем кафе на открытом воздухе.
Прискакал воробышек.
– Вот ты какой, любимец Смотрителя Звёзд!
– наклонился Эртериатис к общительному пернатому и бросил ему несколько вкусных крошек.
Налетела стайка, расхватала подаренные ей кусочки вкуснятины и с пышными белыми комочками в клювиках спряталась под деревьями.
– М-м-м...
– задумался Эртериатис.
– Вовремя удалось вылететь на это побережье. А то нам, как этим воробышкам, пришлось бы сейчас прятаться. Слышали, по радио передали, якобы в джунглях Африки разыгралась буря? Теперь, после ураганного ветра, мы там вряд ли найдёт колбы с марсинскими гранулами. Их наверняка завалило
– Ох.. Пятнадцать ёмкостей потеряно..., - я в отчаянии схватилась за голову.
Эртериатис этот мой жест воспринял по-своему и на следующий день, ни о чём меня не предупредив, отправился обратно в Африку на поиски колб. Откуда мне было знать, куда он исчез? Я его ждала на берегу, в кафе, около цветущего шиповника, где чирикали воробьи, скормила пташкам несколько сладких булочек, а он всё не появлялся. Я подумала, что инопланетянин внезапно покинул Землю, как Дирск. Ужасно расстроилась из-за этого и два дня безотрывно смотрела на море, ожидая, не покажется ли на его синих водах золотистое НЛО.
На третий день пошёл ливень. А я всё не уходила с побережья и, пользуясь дождевой завесой, плакала, тоскуя по Эртериатису. Я никак не объясняла себе причину своего подавленного состояния. Просто мне было жаль, что разлука пришла неминуемо, что, как ни сторонись, а происходит то, чего не может не случиться. А почему " не может"? А потому что... Не знаю, почему. Так получается, что все люди расстаются. Многие даже теряют друг друга. И некоторые - навек.
Я прислонилась к кипарису и уже не обращала внимания на то, что промокла до нитки, что струи ливня потоками стекали в мои туфли, как в сказке Г. Андерсена "Принцесса на горошине". Неужели я настолько чувствительна, как та самая принцесса? Я что, не могу выдержать простого расставания? Да, не могу. Мне обидно терять друзей. А Эртериатис - надёжный друг. И как стерпеть исчезновение такого замечательного человека? Как теперь привыкнуть к жизни без его смеха, без забавных историй про посещение далёких планет? Ведь Эртериатис наверняка ушёл навсегда, поскольку он - космический странник, а из Вселенной возвращаются нескоро. Возможно, через тысячи лет...
Неожиданно сквозь пелену дождя посреди моря зажелтело крылатое устройство. От него отделился плотик и кто-то на нём поплыл к берегу. Я кинулась навстречу. На берег с плота спрыгнул Эртериатис и прокричал, чтобы перекрыть голосом шум ливня, ветра и волн:
– Не нашёл я Ваших колб с марсианскими гранулами. Не пробраться сквозь поваленные стволы. Придётся мне за гранулами на Марс слетать.
– Не надо на Марс, это далеко, - затараторила я, улыбаясь и одновременно вытирая слёзы.
– Совсем не далеко. Это моё созвездие далеко, а ваш Марс близко.
– Да, созвездие Геркулес очень далеко. Интересно, как с него выглядит планета Земля? А как геркулесяне называют Галактику, в которой находится Земля?
– прекращая всхлипывать, спросила я.
– Если смотреть со стороны моего созвездия Геркулес, то Млечный Путь выглядит таким светлым, почти белым, что напоминает каплю молока около ковша Большой Медведицы. Ковш с нашей стороны тоже выглядит ковшом (только ручка ковша повёрнута в другую сторону). Около ковша Большой Медведицы из своего созвездия Геркулес я вижу в этой области Вселенной вашу маленькую Галактику, а рядом - ещё такое же звёздное скопление. Все вместе похожи на две капли молока: блестящие и с идеально гладкими краями. Мы вас называем созвездием Весёлой Жницы.