FIDES
Шрифт:
– До седьмого дня ты сможешь узнать всё. Здесь ты до седьмого дня, но я тебя не задерживаю. Твоя луна заберёт две души, а не одну.
– А вдруг я захочу остаться? – самонадеянно воскликнула Нина, пытаясь понять его слова. – Остаться навсегда? Хранить древо?
– Ты знаешь, на что ты хочешь пойти?
«Мне всё равно», – чуть не выкрикнула Нина близкие к истине слова, но сдержала себя.
– Вы сможете рассказать мне. Я быстро учусь, – грустно ответила она. – За семь дней я и не такое могу узнать от и до.
– Похвально.
– Но Вы же… Зачем-то Вы притащили меня сюда?
– Я лишь создал возможность для Энди, но душа её была слишком скована для этой возможности.
– Подкинуть палочку в музей – это возможность? Там было полно детей! Что Вы бы с ними делали, схватись они за реликвию? – возмутилась девушка.
Старик приподнял густые седые брови.
– Я говорил не о палочке. Я лишь ожидал с возвращением Энди возвращения и трёх ветвей древа для посвящения.
– А что, нельзя наломать ещё веток? – Нина чувствовала какую-то нарастающую ярость внутри и старалась говорить как можно тише. – Что значит «с возвращением»?
Лицо друида внезапно исказила тоска.
– Моя дочь Линда, мать Энди, не могла продолжать моё дело, она боялась магии, как огня. И сбежала отсюда с каким-то испанцем, когда внучке исполнилось три года. Я ошибся в своей надежде, что Энди захочет связать судьбу с моим миром.
– Я всё равно сквиб! – встряла в беседу португалка, которая вдруг оказалась коренной шотландкой.
– Школьные глупости не важны для того, чтобы постичь знания друидов. Но в тебе нет страха перед судьбой. Ты не чувствуешь силу окружающей тебя материи. В то время как твоя спутница постоянно пытается примерить эту силу к себе и своему избраннику, – друид повернулся к Нине.
– Берни! Ну может есть исключения для обряда?! Мы же… мы с моим… избранником… впервые вступили в отношения, условия соблюдаются! Там же нет «нелепых свитков», как Вы их назвали, подписанных кровью, там не ставится дата!
– Это и не важно, – спокойно ответил друид, и Нина едва не упала от неожиданности.
– Тогда почему она не может быть хранителем? Она не пьёт… – удивилась Энди.
Друид смерил внучку взглядом и ответил на непонятном языке.
Факел внезапно погас и Берни добавил по-английски:
– Уходите от воды. Немедленно.
Сам он растворился во мраке так, что даже направление его шагов осталось тайной.
– До этого был португальский? – шёпотом поинтересовалась Нина у подруги, когда они быстро преодолевали лужайку, освещая тропинку волшебной палочкой.
– Гэльский, – мрачно ответила та.
– Ты… ты поняла, что он сказал? – без надежды переспросила волшебница.
Энди кивнула, отворачиваясь.
– Он сказал, что тебе нафиг не нужно это дерево, если в общих чертах.
– Да пошёл он! – исступлённо фыркнула Нина.
– Вот, поэтому он и сказал. Пока ты спала, он говорил, что ученикам Салазара здесь не место.
– Он
– Ты же устала… наверное. А зачем ты всё это читаешь? – Энди взглядом указала на принесённые Ниной свитки.
– Сама не знаю. Что-то хочу найти, – волшебница поворошила рукой древние бумаги, несущие много интересного, сложного, иногда и страшного, но вовсе ненужного девушкам сейчас. – Причём тут Салазар?
– Берни ненавидит тёмную магию.
– А, то есть прыгать сквозь время и ставить эксперименты на собственной внучке, это очень по-белому, – перебила Нина.
– Да нет, у него личное что-то здесь. Он ведь маг, он в своё время тоже получал письмо. Они учились вместе с Дамблдором и Олливандером, – поведала Энди, а Нина замерла с открытым ртом.
– Они с Дамблдором?!
– Ну да, и Берни Шляпа отправила в Слизерин. Он добивался перевода, а потом бросил Школу на 2-м курсе. С тех пор он не пользуется палочками, но как подобрать для них древесину, знает лучше мастеров.
– Энди! Вот у тебя наследственное, что ли, недоговаривать? Оставлять самое важное напоследок? Когда уже почти всё равно? – вздохнула Нина.
– Так ведь какая разница. Это всё он мне рассказывал до тебя здесь…
– Просто у меня бы получилось общаться с ним по-другому, знай я это всё! Ладно. Хорошо. Забыли, – Нина выдохнула, приводя мысли в порядок. – В этом доме еда есть?
– Не знаю…
– Энди?!
– Правда не знаю…
– А пиво? Осталось?
– Тебе нельзя.
За спорами, приготовлением пищи, и просмотром свитков незаметно прошло полночи, и Нина предложила лечь спать, чтобы не сбивать режим. Волшебница пожалела, что не освоила даже азов трансфигурации: кровать пришлось делить с Энди, но это полбеды, а вот что сама кровать оставляла желать лучшего…
В таком режиме поиска, когда не знаешь толком, чего ищешь, Нина выдержала всего два дня. Она перечитала и заставила перечитать Энди все уже «добытые» свитки, друид оба дня не появлялся, хранилище тоже было закрыто и известным заклинаниям не поддавалось. Не прилетал и филин друида, оставляя девушек без связи с внешним миром, прежде всего волшебным.
– Какого соплохвоста не открывается подвал?! – психанула волшебница на третий день, в очередной раз проверив люк в беседке. – Он же сказал до седьмого дня мне всё открыто!
– Наверное, счёл, что тебе хватит, – Энди окинула взором обширную кипу бумаг, занимавшую весь стол в хижине.
– И куда он подевался?
– Не знаю, я же говорила, что он может уйти на пару дней.
– И кто будет отвечать на мои вопросы? Мерлин?
Блондинка растерянно пожала плечами.
– В общем так, Энди, с меня хватит знаний, у меня скоро взорвётся мозг от непонимания всей этой галиматьи. И меня уже заждался Северус. Я… надеюсь. Поехали в Хог, а дедушке твоему… из школы привет пришлём. Совой. Время есть.