Фифти-фифти
Шрифт:
Меня под руку ведет Голифакс. Вернее я его веду, он вцепился в рукав и тащится, как на привязи. Сзади моя неразлучная охрана. За ними Макенрой сопровождает свою дочь. Потом плетутся родственники и гости. Блики фотоаппаратов мелькают везде.
В душной церкви начинается процесс приобщения меня к богу. Пастор читает проповедь, а за спиной тихий гул переговаривающихся, начинающих уставать гостей. Но вот мне дали поцеловать крест и подводят с левой стороны Ирен. Мои охранники, после тихого внушения пастора, отходят далеко к боковой стенке и от туда
– Алекс Петроф, перед господом нашим отвечайте, согласны ли вы взять в жены, стоящую рядом с вами женщину.
Я молчу. Весь зал церкви замер в ожидании моих слов. Но самое невероятное, что рука Ирен вдруг схватила мое запястье и несколько раз жмет.
– Так согласны или нет?
– спрашивает пастор.
– Говори, да, - шипит рядом в ухо Голифакс.
– Подарю еще десять процентов акций компании.
– Говори, иначе будет хуже, - ворчит с другой стороны Макенрой.
Голова невесты поворачивается в мою сторону. Я не вижу ее глаз через вуаль, но чувствую, что она просят пощады.
– Да.
Зал ахает, стоящие рядом люди, сразу расслабились.
– А ты, Ирен Макенрой, согласна ли выйти за муж за стоящего рядом с тобой мужчину, - теперь пастор допрашивает Ирен.
– Да.
В церкви гул восторга. Пастор заканчивает наше венчание и на последок говорит.
– Вы можете закрепить союз, поцелуйте друг друга.
Ирен левой, свободной рукой, поднимает вуаль и поворачивается ко мне. У меня немеет челюсть и глаза чуть не вываливаются из орбит. Под вуалью лицо... Сары.
– Ты разве не рад мне, - волнуясь говорит она.
Она тянется губами и я сначала дотрагиваюсь до них, потом с жадностью прижимаюсь.
– Сара.
Похоже онемел не только я, мои новоявленные родители тоже в шоке.
– Подмена, - вдруг заорал Макенрой, это подмена, это заговор. Где Ирен, черт возьми?
– Вы в храме, сын мой, - пытается урезонить его пастор.
– Заткнись, - ревет Макенрой.
– Недоноски, свадьбу сорвали.
– Вы это все подстроили, Алекс?
– шипит Голифакс.
Я отрываюсь от Сары.
– Нет.
– Дурак, что ты наделал?
– продолжает тихо шептать он.
В помещении гул. Только один человек хохочет до упаду, это Кристи.
– Молодец, Алекс, - кричит она.
– Ай да, сестричка, такую свинью подложила семье, этого...
– Заткнись, дура, - ревет отец.
– Сара, нам надо от сюда исчезнуть, - шепчу я ей.
– Бежим.
Мы разворачиваемся и, чуть не сбив Голифакса и Макенроя, бежим по коридору из кресел на выход. Нас никто не задерживает, большинство публики не понимает, что произошло, если кто и разобрался, то они в шоке. Мои охранники у стены очнулись и пытались рвануть за нами, но тут Марта зацепилась за чью то ногу и свалилась в проход, закрыв путь Джони. Они оба барахтаются на полу и мат несется под своды зала. Проскальзываем ворота и несемся по ступенькам. Сара с трудом поддерживает
– Куда теперь?
– кричит она.
– Вон к той машине, вишневого цвета.
Сара спиной валится через дверцу машины на первое сиденье. Я запрыгиваю за руль и спешно достав ключи пытаюсь их воткнуть в скважину.
– Сара, я не водил машину, что дальше.
– Черт побери. Жми на эту педаль.
Она рванула рычаг и машина так дернулась вперед, что я чуть не вырвал руль. Мы несемся по улицам и постепенно я приобретаю уверенность, как будь то всегда водил машину...
– Сара, так куда сейчас?
– На нашу яхту.
Фреди закивал головой, увидев нас.
– Поздравляю.
– Спасибо, Фреди, - говорит Сара, - наша яхта заправлена, все готово?
– Да, мадам.
– Помоги нам отчалить.
– Хорошо, мадам.
Мы подходим к яхте и тут Сара заявляет.
– Алекс, кажется невесту в дом заносят на руках?
– Я все понял, дорогая.
Беру ее на руки и, с трудом по трапу перевалив бортик, несу по палубе. Мы на мостике долго целуемся.
– Эй, - кричит с мостков Фреди, - вы долго там. Я же не могу стоять здесь целый день.
Сара выскальзывает из моих рук и бежит к пульту управления, она включает двигатель. Фреди бросает на палубу концы, мы медленно выплываем из строя катеров и яхт.
Через неделю я вышел на работу. Меня встретил Скелбин.
– Нагулялся?
– Да.
– Подпиши бумаги. Их очень много скопилось.
Я подписываю стопку бумаг, мой юрист комментирует каждую. Под конец я не выдержал и спросил.
– Что творится то с Макенроями и Голифаксом?
– Ничего. Макенрой конечно взбешен, пообещал удавить тебя, когда увидит, а Голифакс молчит. Зато какая сенсация, мы на этом сделали такой бизнес, что наши акции подскочили в сто раз.
– Не слышал, как Ирен?
– Нормально. Звонила сюда, интересовалась, где ты.
– А союз Макенроя и Голифакса не развалился?
– Они , несмотря на противоречия, повязаны теперь крепко.
– Я принял решение, "фивти-фивти" больше скрываться не будет...
Скелбин долго раздумывает.
– Правильное решение, - говорит он.
– Деньги у нас, теперь скрывать нечего. Я постараюсь юридически обосновать патент, чтобы другим не повадно было нажиться.
– А это что за пакет?
– я показываю на розовый конверт на конце стола.
– Это прислал мистер Голифакс.
Вскрываю его и вижу пачку акций. Мой хозяин сдержал слово, сказанное в церкви.
– К вам Ирен Макенрой, - сообщает по селектору секретарша.
– Пропустите.
Она входит и не идет дальше. На нее наступил столбняк, я подхожу к ней и обнимаю.
– Спасибо тебе Ирен.
Несколько горячих капель скатилось мне за шиворот.
– Не надо, не плач. Все позади. Пойдем я тебя посажу.
Я усаживаю ее в кресло и опускаюсь у ног.
– Ты самый лучший друг...