Фигня (сборник)
Шрифт:
– А вы разрешите перековать у другого кузнеца? – не отставал Алексей.
– У кого же другого? У нас один кузнец.
– В Прилучине, говорят, есть Василий. Хороший кузнец…
– Что-о?.. – отец грозно поднялся с кресел. – В Прилучине?! У Муромского?.. Да как ты посмел даже подумать такое?! Знаешь, как он обо мне отозвался недавно, Хлупин давеча сказывал?.. «Провинциальный медведь»! Мы для него – дураки неотесанные, дремучие… А он, значит, отесанный. По-англицки отесанный, ровный со всех боков!.. И не думай.
Отец походил еще
– С мысли сбил… Ну, все, на сегодня довольно. Ступай! —
И стал усердно набивать чубук.
Алексей понуро направился к выходу, затворил за собою дверь и только там, в гостиной, обернувшись к двери, показал ей язык – и огляделся тут же: не видел ли кто из слуг? Потом уныло поплелся к себе. Поднявшись в свою комнату, он бросился на софу лицом в подушку.
И привиделась ему пронизанная утренними лучами солнца березовая роща, и звонко смеющаяся милая Акулина, и радостно лающий пес, прыгающий ему на грудь и облизывающий лицо!..
…От этого Алексей и проснулся, рывком сел на софе.
Пес жарко дышал ему в лицо, повизгивая, срываясь на лай. В дверях стоял заспанный егерь.
– Велели пораньше разбудить, барин…
Было пять часов утра.
Через несколько секунд Алексей уже выскочил на крыльцо с ружьем в руках. Пес прыгал следом.
Алексей свистнул – и они оба побежали в сторону леса.
– Барин! Ружье-то не заряжено! – крикнул вслед егерь. – Ружье зарядить забыл… – сокрушенно вздохнул он, почесался и побрел досыпать.
Алексей явился в рощу первым. Огляделся, проверяя, точно ли определил место первой встречи, затем подозвал собаку и, прицепив к ошейнику поводок, привязал пса в сторонке к дереву.
– Pardon, mon ami, attendez ici… Важный разговор.
И тут увидел меж кустарника мелькнувший синий сарафан. Алексей живо спрятался за широким стволом старого дуба.
Лиза, незаметив его, прошла рядом в печальной задумчивости. Алексей выпрыгнул из-за дерева и, припав на одно колено, крепко схватил ее за руку.
– Акулина, душа моя! Пришла… Я заждался сегодняшнего утра!
Лиза улыбнулась ему.
– Встань, барин, что ты, право…
– А почему глазки грустные? – спросил он с нежностию, поднимаясь. – Что случилось?..
– А то и случилось, барин, что видимся мы в последний раз. Сегодня уж я пришла, не смогла не сдержать данного тебе слова, но более не приду, не обессудь…
– Но почему же? – вскричал Алексей.
– Да уж потому, что ни к чему доброму эти встречи довести нас не могут. Нельзя нам видеться, нехорошо это…
– Да что ж в этом нехорошего, милая Акулина?! Поверь, ничего дурного я и в мыслях не имею!..
– Нет, барин, тайное всегда грех, потом непременно каяться придется. Не дай Бог, кто узнает – барин с крестьянкою встречается! И тебе не сдобровать, а уж мне… – девушка безнадежно махнула рукой и пошла прочь.
– Постой,
Лиза выслушала его и покачала головой:
– Сегодня – последний раз…
– Никогда не говори – последний раз! Не нам решать – какой раз последний, а какой нет, – возразил Алексей.
Лиза долго молча смотрела на него.
Собака Берестова натягивала поводок, хотела быть рядом, сгорая от любопытства.
– Дай мне слово, – сказала она наконец, – что ты никогда не будешь искать меня в деревне или расспрашивать обо мне. Дай мне слово не искать других со мной свиданий, кроме тех, что я сама назначу.
– Клянусь Святой Пятницей! – охотно поклялся Алексей.
– Мне не нужно клятвы, – сказала Лиза. – Довольно одного твоего обещания.
Они отвязали пса и пошли по лесу, взявшись за руки, как дети.
Вот они вошли в темный ельник, поросший снизу густым высоким папоротником. В широких узорчатых листах мелькали их головы. Стелились под ноги брусничные заросли, сверкали бусинки зрелых ягод. Иногда попадался гриб. Алексей указывал на него, а Лиза срывала и опускала в свой кузовок. Они говорили о чем-то, только им ведомом, но слышно было лишь пение птиц да музыкулеса.
Из ельника вышли на поляну, окруженную кустами малины, и принялись есть ягоды, смеясь. Алексей наклонял ветку, обсыпанную малиной, а Лиза зубами срывала ягоды. А то Лиза подавала ему ягодку на ладошке, и Алексей брал ее губами.
Так они пришли на край леса и остановились.
– Ну, мне пора, – сказала Лиза.
– Уже? – огляделся, приходя в себя, Алексей.
Они стояли друг против друга, не в силах разойтись.
– А ты, барин, надолго ли в наши места? – спросила Лиза.
– Не знаю пока, – ответил Алексей. – Я прошусь у батюшки в военную службу, да он не пускает. Не жалует нынешнихвоенных. А в статской службе я смысла не вижу.
– И кем ты хочешь воевать?
– Гусаром… – развернул плечи Алексей.
– Гусары все ветреники, сказывают…
– Это кто же тебе сказал? Твоя барышня? Не верь ей!
Они помолчали. Лица их неодолимо тянулись навстречу друг другу… Лиза опомнилась первой, решительно отступила.
– Помни свое обещанье, барин, – сказала она, повернулась и пошла через поле, не разбирая дороги. Собака заметалась между ними, то убегая к Лизе, то возвращаясь к хозяину, наконец, сделала выбор, прижалась к ноге барина и задрала голову, ожидая приказаний.