Фиговый листочек от кутюр
Шрифт:
– Почему карлик?
– Такой уродился, – развела руками главная сплетница, вдова генерала Лялина, Марья Гавриловна.
– Отчего в инвалидной коляске? – не успокаивалась я.
– Так он мафиози, – охотно принялась растолковывать Марья Гавриловна. – Что-то они там не поделили, и ему прострелили ноги.
На мой взгляд, она несла дикую чушь, но Лизе с Кирюшкой эта версия пришлась по вкусу.
И вот теперь выясняется, что именно из-за пристанища безногого карлика мы лишились нашей любимой дачки.
– Вот, – тыкал мне в нос кипой бумаг Макар Сергеевич, – тут всё, смотри, почва в поселке…
Минут через двадцать
– Это они виноваты, Ларионовы, их предупреждали, что дом надо ставить поодаль, нет, не послушались! И что вышло, мать их с музыкой, – злился Макар Сергеевич. – Вот сейчас он сюда явится…
– Кто? – я продолжала ничего не понимать.
– Да ты чем слушаешь, ухом или брюхом? – взвился генерал. – Хозяин идет, Ларионов Глеб Лукич. Ты ему должна судом пригрозить, поняла, дурында?!
В этот момент раздалось шуршание, я машинально выглянула в окно и увидела, как из большой лаково-черной иномарки легко вылезает стройный парень в джинсах и элегантной светлой рубашке. Тяжелый вздох вырвался из моей груди. Юноша явно из породы нуворишей. Дачу Редькина и дворец господина Ларионова разделяют метров триста, не больше, но парнишка предпочел проехать это расстояние в авто. Боюсь, будет трудно с ним договориться.
– Эй, – ткнул меня в бок Макар Сергеевич, – не вешай нос, храброго пуля боится, смелого штык не берет, язви их мать…
Дверь калитки распахнулась, в светлицу генерала влетел аромат дорогого одеколона, хороших сигарет и качественного коньяка.
– Добрый день, Макар Сергеевич.
– И вам того же, Глеб Лукич, присаживайтесь.
Юноша подошел к столу, я глянула в его лицо и оторопела. Стройное спортивное тело венчала голова человека, много пожившего и повидавшего. Глебу Лукичу было лет шестьдесят, не меньше.
Глава 2
Следующие полчаса Макар Сергеевич, старательно пытаясь не употреблять крепкие выражения, растолковывал господину Ларионову, что случилось. Глеб Лукич слушал молча, изредка вздергивая брови. Потом, оглядев меня с головы до ног, вежливо осведомился: – Вы разрешите? – Взял папку с бумагами и принялся их изучать.
Мы с генералом терпеливо ждали.
– Что ж, – сказал наконец Глеб Лукич, – дело совершенно ясное, более того…
– Имейте в виду, – налился свекольной краснотой генерал, – я не дам в обиду эту девочку, мы с ее отцом… Э, да что там… Она подаст в суд на вас, так и знайте! Наш поселок особенный, тут…
Ларионов улыбнулся и повернулся ко мне:
– А что, обязательно судиться?
Улыбка волшебным образом преобразила лицо мужика, стало понятно, что он обаятелен и, скорей всего, как и Редькин, опытный ловелас.
– Нет, – пробормотала я, – можно решить дело миром, только как?
– Да просто, – спокойно пожал плечами Ларионов. – Я построю вам новую дачу, раз старая рухнула по моей вине. Такую же, как была… Сколько у вас комнат?
– Пять: три внизу, две наверху и веранда.
– Без проблем, – сообщил Глеб Лукич и, вытащив из кармана крохотный мобильник, сказал: – Олег, немедленно бери Константина и дуйте в Алябьево.
Потом, положив аппарат на стол, Ларионов продолжил, взглянув на часы:
– К полудню прибудет архитектор, и начнем.
Ошарашенная подобной оперативностью, я молчала, но Макар Сергеевич, приготовившийся к длительному скандалу, был крайне недоволен и решил хоть немного посвариться:
– Оно хорошо, конечно, что вы так реагируете, только где Лампа станет жить? Между прочим, у нее дети!
Глеб Лукич спокойно поинтересовался:
– Что, и впрямь негде?
Я растерянно кивнула. Дело в том, что в нашей квартире в Москве начался ремонт. Мы специально ждали лета, чтобы начать обустройство. Вообще, в нашей семье много народа. Во-первых, моя лучшая подруга Катя, ее сыновья Кирюша и Сережа, жена последнего Юля, Лизавета и я, Евлампия Романова. Каким образом мы все оказались вместе, рассказывать тут не стану, но поверьте, дружба соединила нас крепче, чем иных людей родство [2] . Квартира наша, объединенная из двух, тихо ветшала, но мы старательно не замечали пятен на обоях и постоянно отлетающего кафеля. Но когда Кирюше на кровать рухнул увесистый кусок штукатурки, а на следующий день сломалась оконная рама в кухне, стало понятно, что откладывать ремонт более нельзя.
2
История знакомства Кати и Лампы описана в романе «Маникюр для покойника», о появлении Лизы рассказывается в детективе «Гадюка в сиропе». Книги выпущены издательством «ЭКСМО-Пресс» в серии «Иронический детектив».
Мы с Катюшей рассчитали все замечательно. Сережка и Юля в июне уедут к приятелям в Крым, в июле им предстоят командировки, скорей всего, что и август пройдет в разъездах. Катюша, она у нас кандидат медицинских наук, хирург, отправилась на три летних месяца в клинику города Юм, штат Пенсильвания, это в Америке. Катерину часто зовут «на гастроли», а она не отказывается, желая побольше заработать. Я с Кирюшей, Лизаветой и животными выехала на дачу. На семейном совете мы решили, как «белые люди», нанять прораба, который стал руководить процессом ремонта, избавив хозяев от мучительных переговоров с рабочими. Все шло точно по плану… И вот теперь нам с животными просто некуда деваться, в квартире крушат стены и выламывают дверные проемы, а дача лежит в руинах.
– Совсем негде? – настаивал Глеб Лукич.
Я рассказала ему о ремонте. Пару секунд Ларионов молча смотрел на меня, потом решительно хлопнул ладонью по столешнице.
– Собирайся.
– Куда?
– Поедешь ко мне в дом.
– Нет, это невозможно, – затрясла я головой.
– Почему?
– Мы совсем незнакомы…
– Ерунда.
– Но животные…
– Плевать, у самих собака…
– Нас очень много!
– В доме больше двадцати комнат, добрая половина которых пустует.