Фиговый листочек от кутюр
Шрифт:
Глава 17
Ровно в восемь утра я поскреблась в комнату к Лике.
– Кто там? – донеслось из-за двери.
– Дорогая, впусти меня.
Дверь распахнулась, на пороге возникла противная девица с недоуменным выражением на лице.
– Евлампия Андреевна? Что стряслось?
– Извини, милая, я решила купить себе мобильный, очень ведь удобная вещь, правда?
– Да, – вежливо кивнула Анжелика, – хорошая штука, не зря же люди ею во всем мире пользуются.
– Вот, я пришла спросить совета, какой лучше купить, у меня-то никогда не было трубки.
– Наверное, стоит поинтересоваться у продавцов, –
– Можно войти?
– Да, конечно, – посторонилась девушка, – проходите.
Я вдвинулась в комнату, где царил изумительный порядок. Стопки книг высились на письменном столе, кровать была застелена покрывалом, на стульях и креслах не валялись ни вещи, ни косметика. Так выглядит комната, если вы через пару минут ожидаете прихода гостей. На мой взгляд, жить в подобном порядке противоестественно: кем надо быть, чтобы каждый раз ставить и класть вещи на место? Наверно, жуткой занудой.
– Ликочка, – я продолжала цвести, как майская роза, – покажи мне свой телефончик.
Анжелика взяла с тумбочки крохотный аппаратик.
– Это «Сименс».
– Ну и как, хороший?
– На мой взгляд, замечательный, маленький такой, но в нем очень много функций.
– Каких, например?
Анжелика вежливо принялась перечислять:
– Часы, калькулятор, телефонная книжка, голосовая почта, выход в Интернет, определитель номера.
– Это что?
– Ну, допустим, вам звонит кто-то, нажимаете здесь, вот так, и видите его номер. Очень удобно. Если не хотите разговаривать с этим человеком, можете не отзываться.
– Действительно, здорово.
– А еще можно такой прибамбас использовать, – воодушевилась Лика. – Вот, смотрите, нажимаете, допустим, цифру «один», и аппарат сам начинает набирать номер, который сохранен в этой ячейке памяти.
– Дай посмотреть, – попросила я.
– Пожалуйста, – Лика протянула мне аппаратик.
Тут в дверь постучали, и на пороге появилась Зина с подносом. Поставив еду на стол, горничная спросила:
– Простите, Анжелика, вы вроде вчера сказали, что хотите сами себе сварить какао?
– Да, – весьма недовольно буркнула девица, – терпеть не могу отвратительные растворимые напитки, жуткая гадость, ни вкуса, ни запаха. Какао должно быть из пачки «Золотой ярлык», но вчера Евгений попробовал сделать такой, и у него не получилось. Поэтому сегодня я пойду и сама себе вскипячу напиток. Я хочу пить настоящее какао, а не эрзац.
Зина спокойно ответила:
– Для вас все приготовлено, молоко, сахар и порошок на столе.
– Ладно, – вздохнула Лика, – иду.
– Ты разрешишь мне посидеть тут и поизучать аппарат? – спросила я.
– Конечно, – ответила Лика, – я скоро вернусь, какао варится две минуты, это же не свекла.
Вымолвив последнюю фразу, девчонка выпорхнула в коридор, за ней вышла с улыбкой на лице вымуштрованная Зина. Я мигом схватила со стола бумагу и ручку. Очень хорошо знаю «Сименс», точь-в-точь такой у Кати, ну-ка посмотрим, что у Лики имеется в телефонной книжке? Если она, судя по дневнику наблюдений, звонит этому Роберту каждый вечер, скорей всего его телефон в памяти.
Мне не пришлось долго мучиться. Номер оказался единственным без имени или фамилии, просто цифры. Я быстренько записала его и сунула листочек в карман. Будем надеяться, что это и есть «позывные» Роберта, потому что в противном случае я даже не представляю, как его искать.
Спустя полчаса я, выслушав продолжение рассказа про «Сименс», осторожно прошла в гостиную и набрала номер Роберта. В доме стояла сонная тишина, часы показывали девять утра, но никто не собирался просыпаться. Дети вознаграждали себя за те дни, когда требуется ходить в школу, а старухи просто отчаянные лежебоки, спускаются лишь к обеду, дружно игнорируя завтрак. Галина Михайловна утверждает, что у нее больная печень, для которой полезно поголодать по утрам, а Роза Константиновна, наливая себе суп, каждый раз сообщает:
– Боже, мое сердце! Промаялась всю ночь и только в восемь утра смогла уснуть…
Но я-то знаю, что они обе дрыхли без задних ног, удобно устроившись на качественных ортопедических матрасах. И та и другая отчаянно храпят, поэтому звуки, доносящиеся из их комнат, без сомнений подтверждают: у бабусек крепкий, здоровый сон.
Вот и сейчас, когда я шла мимо двери спальни Розы Константиновны, оттуда доносились громовые раскаты.
Похоже, что и Роберт любитель поспать, потому как трубку никто не собирался снимать. Я уже хотела отсоединиться, но тут раздался щелчок, и зазвучал голос:
– Здравствуйте, вы позвонили в квартиру к Роберту Астеру, если хотите сообщить какую-то информацию, сделайте это, пожалуйста, после звукового сигнала. Если желаете попасть на прием, запишите адрес центра: бульвар Соколова, дом четыре, кабинет двенадцать, с девяти до семи. Удачи вам.
Раздался короткий гудок. Я быстро повесила трубку и кинулась к «копейке», чтобы отыскать в атласе неведомый бульвар.
Стоя в пробке при въезде с МКАД на Минское шоссе, я принялась от тоски разглядывать соседние автомобили, сплошь красивые иномарки с закрытыми стеклами. В дорогих машинах имеются кондиционеры, и их шоферам и пассажирам комфортно, не то что мне. Все окна в «Жигулях» опущены, в салон врывается раскаленный воздух, наполненный смогом. Я проехала черепашьим шагом очередные два метра и уставилась на датчик температуры двигателя. Стрелка перебралась на красное поле. Не успела я сообразить, что следует предпринять, как из-под капота повалил то ли пар, то ли дым, и «копейка» заглохла. Я выскочила на раскаленную дорогу. Погода просто сошла с ума. Часы показывают полдесятого, а градусник зашкаливает за тридцать. Над виднеющимся вдалеке мегаполисом поднималось серо-синее марево, было жутко жарко, душно и парило. Тоненький сарафанчик мигом прилип к телу. Ощущение такое, словно сидишь в бане.
Измученные долгим стоянием в пробке, водители пытались объехать мою «копейку», поминутно гудя. Как назло, я совершенно случайно оказалась в крайнем левом ряду, загородив скоростной путь. Поток шарахнулся направо, но те, кто ехал там, отнюдь не собирались впускать на свою территорию посторонних. Со всех сторон слышался мат и крики: «Эй, баба, откатывай свою тачку», «Тетка… какого черта встала!», «Не умеешь водить… сиди дома». Из моих глаз закапали слезы.
Да, у меня старая-престарая «копейка», а у них джипы, «Мерседесы» и «Вольво». Но кто же виноват, что денег на престижный автомобиль у меня нет. Разве можно вот так орать? Да еще на женщину? За рулем протискивающихся мимо автомобилей сидели сплошь мужики. И что мне теперь делать? Стоять до скончания века? Тут рядом притормозила «Ока». На шоферском месте сидела женщина моих лет, вся красная от жары. Я обрадовалась. Машина дешевая, управляет ею дама, небось подскажет, как поступить. Тетка высунулась в окно.