Фигуры
Шрифт:
"Видел", - отсемафорил ему Бон Де Гра, отвечая на поклон небрежным кивком. Он продолжал играть свою роль, даже если в этом больше не было нужды. Если Фан Рой Там постоянно был здесь начальником над слугами, они знали, кто он такой, с самого начала, а все его хитроумные легенды оказались совершенно бесполезными.
Конечно, существовал еще шанс, что Фан Рой Там промолчал и не выдал его, но... насколько велик был этот шанс?!... Не узнать его он не мог - кронты вообще мало меняются с возрастом до самой старости, а они когда-то прожили вместе почти целый год, изучая обращение с современным оружием и постигая искусство
Кстати, отношения у них тогда не сложились. Бон Де Гра недолюбливал Фан Рой Тама за грубость и какую-то животную, равнодушную жестокость и к своим, и к чужим, а под конец даже подозревал его в двойной игре. Теперь, после прочтения отчетов, недвусмысленно признававших восстание провокацией, эти подозрения превратились в уверенность. По крайней мере, это было самым вероятным объяснением появления бывшего повстанца на режимном и секретном объекте.
Еще раз низко поклонившись, Фан Рой Там, тем временем, удрал, оставив Бон Де Гра наедине с холодильником. Двух "отформатированных" слуг, продолжавших тупо пялиться в стену, можно было... Бон Де Гра еще раз внимательно вгляделся... да, можно было не считать.
Аппетит совершенно пропал, но Бон Де Гра все-таки взял бутылку холодного кробро и небольшую упаковку закусок. Пока существовал хоть минимальный шанс, что его легенда еще не раскрыта, надо было придерживаться обычного распорядка. А значит, вечер за компьютером должен был привычно завершиться прогулкой перед сном.
Ночь, как всегда в низких широтах, наступила быстро, словно кто-то выключил свет. На клумбах распустились громадные молочно-белые цветы с одуряющим ароматом, над ними во множестве закружились ночные мотыльки. Вверху, над ветвями деревьев, на небо высыпали огромные яркие звезды.
Однако Бон Де Гра не замечал этой красоты. Привычно шагая по дорожкам, вымощенным мелкими сероватыми плитками, он размышлял над новым раскладом. И пока не видел в нем особых проблем. В конце концов, за участие в восстании он, можно сказать, дважды амнистирован. В первый раз - еще на Тэкэрэо, а во второй - сегодня, когда Кронтэа получила Императорское прощение. Да и Эергану, похоже, все равно, кем он был раньше. Главное, кем он стал сейчас.
Темная фигура, появившаяся впереди из кустов, заставила его напрячься. Опять Фан Рой Там, и что ему неймется? Как подозревал Бон Де Гра, каждый уголок сада просматривается и прослушивается, им ни за что не поговорить наедине. Да и, признаться, не сильно-то он и жаждал такого общения.
Однако и Фан Рой Там, похоже, не стремился к разговору. Отступив за край дорожки, он поспешно согнулся в поклоне, пропуская Бон Де Гра мимо себя. Его пальцы были неподвижны, не подавая никаких сигналов.
Ответив кивком на поклон, Бон Де Гра немного ускорил шаг, чтобы поскорее пройти мимо. И чуть не пропустил этот миг. Правая рука Фан Рой Тама внезапно дернулась, и из широкого рукава прямо ему в лицо брызнула острая струйка. Ветви деревьев, звезды, кусты внезапно завертелись у него перед глазами, а земля вдруг стала дыбом, ударив его по ногам.
Его пробудила тишина. Он привык просыпаться под щебет птиц в саду, а сейчас его окружало почти полное безмолвие, нарушаемое только еле слышным шелестом вентиляции. В этом было что-то неправильное, но что, он пока не мог понять. Голова раскалывалась от боли, из-за этого мысли путались и распадались, не успевая толком оформиться.
Странно. Вчера же он выпил только одну бутылку кробро, да и ту не целиком... Вчера! Бон Де Гра внезапно вспомнил вчерашний день. Поездка в город на праздник, беседа с инструктором Канцелярии... и Фан Рой Там! Который сначала дал ему сигнал "Будь готов", а потом выстрелил ему в лицо струйкой снотворного газа.
Значит, это было похищение. Очень досадно, но, к сожалению, объяснимо. Если им заинтересовались в Метрополии, логично было бы предположить, что к нему проявил интерес и кто-то еще. Или решил вывести из игры...
В любом случае, нет смысла больше пытаться изображать спящего. Если у них есть датчики, считывающие альфа-ритм мозга или хотя бы прислушивающиеся к его дыханию, они должны знать, что он уже проснулся.
Бон Де Гра открыл глаза и тут же снова зажмурился. Яркий свет отозвался болезненной вспышкой в голове. Пришлось поспешно прятать лицо в ладонях и постепенно раскрывать их, привыкая и прислушиваясь к ощущениям.
Он лежал совершенно раздетым на узкой кушетке, накрытый слегка потертым легким одеялом, в маленькой комнатке без окон, ярко освещенной потолочными панелями. По одну сторону его койки у изголовья стоял складной столик с высоким пластиковым стаканом, почти доверху заполненным прозрачной, слабо пузырящейся жидкостью. По другую сторону на табуретке были аккуратно сложены белье и одежда, судя по цвету и покрою, "городская" рабочая униформа для кронтов. Из-под табуретки высовывались задники домашних туфель.
Первым делом Бон Де Гра протянул руку к стакану. Во рту стояла неприятная сухость, а у слюны ощущался привкус чего-то остро химического. К тому же, вряд ли они привезли его сюда, только чтобы отравить.
Вода показалась ему чуть кисловатой. Но в ней, очевидно, был растворен антидот, потому что голова сразу же перестала болеть, а неприятные ощущения почти исчезли. Уже ничего не боясь, он встал и оделся, на всякий случай, натянув майку задом наперед. Все равно, под одеждой этого не видно, а вот датчики, сканирующие информацию с микрочипов, запрятанных в швах нижнего белья, почему-то на такую перестановку реагировали очень нервно.
Одежда была новой, без именных бирок и с дезактивированной панелью на нагрудном кармане. Все пришлось ему впору, ничего не висело, не терло и не жало, и это немного обеспокоило его. Похоже, его здесь ждали и заранее подготовились к его встрече. Или, второй вариант, ничуть не лучше, он довольно долго провалялся к отключке.
Из комнаты выходили две двери - одна напротив другой. Первая оказалась запертой, но за второй обнаружился небольшой санузел. Бон Де Гра сделал все необходимые процедуры, умылся, напился воды из-под крана и снова почувствовал себя человеком.