Фиктивная мама для дочери чудовища
Шрифт:
— Ты уверена, что видела именно эту женщину, Лиза? — спрашивает Марат, и я вижу, как он волнуется. Его нижняя губа подрагивает, а все мускулы на лице напрягаются.
— Я уверена! Это точно была она, пусть старше, но она! Что не так? Кто она такая?
Аппетит мгновенно улетучивается, и мне начинает казаться, что у меня поднимается температура. Всё тело трясёт, а в горле застревает тошнотворный ком.
Как Марат связан с этой женщиной?
Почему у него в телефоне её фотография?
Вопросов на языке крутится очень много, но я не решаюсь задавать их все в присутствии ребёнка. Не стоит Алисе слушать все эти разборки. Поднимаюсь на ноги и отхожу к окну, чтобы распахнуть его и впустить в помещение прохладный свежий воздух. Марат идёт следом за мной. На секунду он оказывается настолько близко, что я готова задохнуться. Мы спали с ним в одной кровати. Он заботился обо мне и оберегал мой сон… Обо мне никогда раньше не заботились мужчины так же трепетно, как Марат… Впрочем, можно понять его, скорее всего, он ощущал вину за то, что я бросилась спасать его дочь.
— Это Диана! — шепчет Марат и берёт меня за плечи, ненадолго прижимаясь ко мне.
Его горячие губы прикасаются к мочке уха, пробуждая волну нетерпеливых перепуганных мурашков, разбежавшихся в разные стороны.
— Диана? — говорю на выдохе, пытаясь совладать с собственными ощущениями, кажущимися мне чересчур странными.
— Мама Алисы и моя бывшая жена, которую я считал умершей! — отвечает Марат, и мне становится немного не по себе от его слов.
Бывшая жена, которую он считал умершей? Но как такое возможно? Мне казалось, что смерть человека нельзя спутать ни с чем другим… Если мама Алисы умерла, то как она могла оказаться моей начальницей? И только в эту секунду я понимаю, что Марат путает её с кем-то другим… Мою начальницу зовут совсем не так.
— Марат, ты путаешь что-то… Это не может быть женщина, про которую ты говоришь! — шепчу я, понимая, что мы находимся на опасно близком расстоянии друг от друга.
— Но ведь ты узнала её!
— Узнала, но она старше сейчас… И зовут её Алла Викторовна, а не Диана!
Мы перешёптываемся с Маратом, как любовники, а меня пробирает до мурашек его близость. Хочется развернуться и прикоснуться губами к его губам. Неужели гормоны играют? Облизываю губы кончиком языка и нервно отвожу взгляд в сторону.
— Алла Викторовна! — повторяет мои слова Марат и сжимает пальцы на моих плечах чуть сильнее. Невольно ёжусь под таким напором, а мужчина тут же принимается просить прощения за неосторожность. — Прости, задумался. Этого просто не может быть…
— Почему? — удивляюсь я. — Знаешь, существует ведь теория о двойниках. У каждого из нас он есть. Ты ведь не думаешь, что твоя жена воскресла на самом деле?
Алиса кушает быстро и уже начинает поглядывать в нашу сторону. Мне кажется, что вот-вот, и она позовёт играть, а мне безумно интересно, с чего у Марата такая реакция? Неужели он снова посчитал меня предательницей, решившей навредить ему или его дочери?..
— Марат, ты ещё здесь?
Мужчина отпускает меня и делает пару шагов назад. Он смотрит какое-то время себе под ноги, а потом поднимает взгляд и несколько секунд глядит на меня.
— А вторая женщина с фотографии? Она не знакома тебе?
Я пожимаю плечами и отрицательно мотаю головой.
— Не знаю, кто она такая… Что-то не так?
— Не так, Лиза… Не так… Дело в том, что Алла Викторовна как раз та самая женщина, которую ты не можешь узнать. Она мать моей дочери и женщина, угрожающая безопасности Алисы. И если ты говоришь, что она похожа на Диану… Поверить не могу…
Марат запускает пятерню в волосы, взъерошивая их и поднимая ёжиком. Они забавно торчат в разные стороны, а мужчина немного хмурится, обдумывая что-то очень важное.
— Ты хочешь сказать, что твоя тёща сделала пластическую операцию, чтобы стать такой же, как её умершая дочь?
— Я не знаю, Лиза… Не знаю, но такая вероятность на самом деле существует.
Глаза широко распахиваются, и я понимаю, что если и есть в этой истории человек, которому пора бы оказаться на психе, так это моя бывшая начальница…
Наши взгляды с Маратом пересекаются, и я понимаю, что он не доверяет мне. Он подозревает меня в связи с женщиной, которая угрожает безопасности Алисы.
— Я пойду играть! — говорит Алиса и убегает в зал.
Делаю глубокий вдох и готовлюсь сказать, что не имею ничего общего с ней, но губы Марата внезапно накрывают мои, и я не могу сопротивляться. Обвиваю руки вокруг шеи мужчины и подаюсь немного вперёд, прижимаясь к нему всем телом.
Пусть это как-то глупо и неправильно, но я хотела бы, чтобы этот поцелуй оказался только началом, которое получит своё горячее продолжение, сопровождаемое безудержной страстью в постели… Вот только этого не будет, ведь мне нужно заняться Алисой, а Марату разобраться, как его бывшая тёща стала похожей на умершую жену. И почему она решила отнять у него дочь? Осознаю, что у него есть дочь, для которой я стала временным заменителем мамы, и внутри появляется неприятный осадок. Несмотря на желание продолжать отвечать на поцелуи Марата, задыхаясь его томительной истомой, я всё же первой останавливаюсь и отрываю свои губы от его.
— Прости, я снова не смог сдержать себя в руках. Когда мне становится так плохо, когда я не понимаю, что и как делать, я хочу безудержно целовать тебя… Ты становишься моим спасением.
— Марат, это всё на самом деле неправильно. Я думаю, что нам следует немного притормозить. Нельзя вот так бросаться в омут с головой и поддаваться этим безумным порывам. Мы слишком разные и чужие друг другу люди.
Мужчина негромко покашливает, отстраняется и кивает.
— Спасибо, что чётко расставила всё по своим местам! — цедит он сквозь зубы и удаляется, а я всё думаю — почему у меня язык такой бескостный?
Ну неужели не могла промолчать?
Становится обидно, а внутри появляется желание догнать его и заставить остановиться, посмотреть мне в глаза, которые точно не могут врать, а в них должно быть видно, что меня к нему тянет.
Я иду к Алисе, чувствуя себя виноватой перед её отцом. Голова готова разорваться от мыслей, которые пульсируют в ней и меняются со скоростью света. Моя бывшая начальница — умершая жена Марата, носящая имя его тёщи? Бред… Полнейший бред. Не знаю, что должно твориться в голове человека, который решится пойти на подобные крайности. Наверное, следует совсем сойти с ума, чтобы сделать нечто подобное. С помощью пластических операций стать один в один, как умершая дочь? Зачем этой женщине нужно было так поступать? Почему она решилась на такой отчаянный шаг? Чтобы отомстить Марату и отнять у него Алису? Но вряд ли бабушке отдадут ребёнка, как бы активно она ни пыталась этого добиться. Да, она может испортить психику Алисы, но не более того…