Фиктивная мама
Шрифт:
– Прости, милая. Я должен был прийти раньше. Знаю… Но обстоятельства сложились именно так, - пытается объясниться Максим Борисович, но девочка не реагирует на его слова.
Алексей Николаевич поджимает губы и мотает головой из стороны в сторону. Юля понимает, что это означает отказ. Он не станет слушать оправдания Максима Борисовича, и уже сегодня та самая пара узнает, что может начать оформлять документы на удочерение.
– Максим Борисович, возвращайтесь, - произносит Алексей Николаевич, нажав кнопку голосовой связи с комнатой.
Вера Николаевна кладет руки на бока и ехидно улыбается. Она добилась чего хотела. Юле хочется стереть эту ядовитую ухмылку с лица женщины. Она сжимает руки в кулаки и старается дышать ровнее.
Максим Борисович поднимается на ноги и кладет руку на плечо Ольги.
– Прости, пожалуйста, - произносит он сдавленным голосом, разворачивается и идет к дверям.
Юля замечает блестящие в уголках его глаз слезы. Она знает, что сейчас обнимет его, чтобы попытаться утешить, а что будет дальше… Вопрос времени, когда их фиктивный брак будет расторгнут, и они станут боссом и секретаршей друг для друга.
«А что станет с малышкой?»
От этого вопроса вдоль позвоночника проскальзывает покалывающий холодок.
Максим Борисович уже поворачивает ручку, как на всю комнату раздается детский визг.
– Папа!
– кричит Оля.
Максим Борисович оборачивается. Юля смаргивает слезу.
– Папочка, не уходи!
– сквозь слезы кричит Оля и бросается на шею Максима Борисовича.
Юля прикрывает рот рукой, чтобы не пискнуть от нахлынувших эмоций. Слезы текут по ее щекам, обжигая кожу. Она не может поверить, что это произошло на самом деле. Оля назвала Максима Борисовича папой. Это лучшее доказательство того, что он нужен ей.
Максим Борисович прижимает девочку к себе, а она крепко обвивает ручонки вокруг его шеи. Мужчина разворачивается к дверям, и Юля понимает, что сейчас будет. Он берет Олю на руки, подходит, открывает дверь и идет мимо Алексея Николаевича и Веры Николаевны.
– Лучше уйдите с дороги, - шипит Максим Борисович на заведующую детского дома.
Оля зарывается носом в его плечо. Ее плечики содрогаются от всхлипов. Юля смотрит на Алексея Николаевича.
– Это незаконно! Я сейчас вызову полицию, - нервно произносит Вера Николаевна.
– И скажите, что довели ребенка до такого состояния… Она уедет со своими новыми родителями прямо сейчас, под мою ответственность, - с бесстрастным выражением на лице произносит Алексей Николаевич.
– Но!
– пытается возразить Вера Николаевна.
– Это не обсуждается. Егоровы - новая семья Оли. А с вами, Вера Николаевна, нам предстоит долгая беседа.
– Переведя взгляд на Юлю, мужчина улыбается уголками губ.
– Поезжайте домой. Завтра буду ждать Максима Борисовича у себя в кабинете со всеми документами.
– А как же вы?
– Я останусь. Думаю, что в этом месте предстоит глобальная проверка, к которой мне следует подготовиться.
Вера Николаевна бледнеет. Юля улыбается и кивает.
– Спасибо вам, Алексей Николаевич.
– Не меня нужно благодарить, Юленька, а вас за то, что открыли мне глаза на беспредел, творящийся в этом месте.
Юля кивает. Она ловит на себе гневный взгляд Веры Николаевны, но игнорирует его и проходит мимо женщины. Нагнав Максима Борисовича и Олю у машины, она помогает мужчине, открыв двери в салон.
– Здравствуй, милая, - произносит Юля, когда мужчина усаживает девочку в машину, и большие синие глаза пронизывают Юлю.
– Кто вы?
– спрашивает Оля, все еще всхлипывая и прижимая голову к плечу Максима Борисовича.
– Надеюсь, что смогу стать твоей новой мамой, - отвечает Юля и ловит на себе взгляд Максима Борисовича, наполненный благодарность.
«Простите, я не могла сказать ей, что я фиктивная мама», - думает Юля и улыбается Оле.
Глава 7. Фиктивная мама
Всю дорогу от детского дома до особняка Оля молчит, отвернувшись в окно. Юля не представляет с чего начать разговор с ребенком, а Максим Борисович, вероятно, все еще не может поверить, что сделал это - забрал ребенка. Медленно девочка засыпает и наваливается на Юлино плечо.
Максим Борисович паркует машину во дворе, выходит из нее и бережно вытаскивает Олю, взяв на руки. Юля молча следует за ним. Ей кажется, что все так и должно быть. Ее жизнь стала новой, и она чувствует себя частью семьи Егоровых.
«Оля скоро станет Егоровой, если, конечно, Максим Борисович не решит сохранить ей фамилию погибших родителей», - думает Юля, поднимаясь на крыльцо.
В доме она встречается со взволнованной Аленой Викторовной. Максим Борисович уже занес Олю в детскую, поэтому женщина тут же бросается к Оле.
– Это как же? Неужели все?
– на ее глазах проступают слезы.
– Неужто Максимка наш победил всех заговорщиков?
– В общем-то, да… - Юля пожимает плечами.
Разговаривать сейчас с Аленой Викторовной она не хочет, потому что чувствует необходимостью поддержать Максима Борисовича. И поговорить с ним.
– Ой, радость-то какая!
– Алена Викторовна вскидывает руки, но на ее лице читается противоречивое выражение.
– Все в порядке?
– спрашивает Юля.
– Да, все хорошо, я просто задумалась, что же приготовить праздничного на ужин, и чтобы ребенку оказалось полезным… Пойду на кухню, загляну в планшет.
Юля улыбается и кивает. Алена Викторовна удаляется, а Юля подходит к дверям в детскую и не решается войти. Ей немного страшно. Она не знает, чего конкретно боится, но страх спазмами сдавливает живот и вызывает тошноту.