Фиктивная семья отца
Шрифт:
– Наверное, она ушла от Родиона из-за его… темперамента? – смущенно произношу я.
– Здесь не написано, котик, – Маринка закрывает ноутбук. – Давай-ка, одевай Анфису и пойдем гулять. Тебе надо свежим воздухом подышать. И квартиру проветрить от роскошного селективного парфюма этого… мистера Х. Представляю, как он пахнет, когда… Ну, когда рядом… Обнимает тебя, целует… Мммм…
– Марин, перестань, – обрываю чопорно. – Все, забыли о нем. Пошли гулять.
В двери звонят. На ватных ногах подхожу ближе и спрашиваю дрожащим шепотом – гостей-то я не жду:
– Кто
– Капитан юстиции Емельянов. Откройте, пожалуйста.
– Да, – распахиваю дверь, встречаясь взглядом с молодым высоким мужчиной в форме.
– Атаманова Полина Романовна? – твердо произносит он.
– Она самая, – отвечаю, остро чувствую надвигающуюся беду.
– Вы задержаны по подозрению в убийстве. Вам надо проехать со мной.
– А… Э… У меня малышка, – взмахиваю ладонью в сторону комнаты.
– А что здесь происходит? – подходит Марина, складывая на груди руки. – Вы кто такой?
– Марин, мне надо… Посиди немного с Анфисой, а потом ее заберут в детский дом, – выдавливаю хрипло. Анфиска топает из комнаты, а я с трудом различаю силуэт доченьки сквозь пелену выступивших слез…
Родион.
Олька хрустит попкорном, сидя справа, а на большом экране мелькают кадры. Почти как мои мысли… Они вертятся вокруг дурацкого поступка, не желая переключаться ни на что другое… И что на меня нашло? Идиот… Ее тихая мольба, слова благодарности, теплый взгляд карих, как гречишный мед глаз… У меня от одних воспоминаний об этой девчонке сносит крышу. Мне ее просто жалко, вот и все… Наверное, хорошо, что Полина меня прогнала… И хорошо, что я сорвался. Пусть считает меня козлом и расчётливым мерзавцем. Помогу ей на расстоянии… Завтра же отправлю к ней адвоката, и пусть сами разбираются.
– Папуль, тебе кино нравится? – Оленька дергает меня за рукав. – Ты из-за мамы расстроился? Да ну ее… Ты у меня самый лучший, а этот ее… Он на хлюпика похож или на гомика.
– Оля! Откуда ты такие слова знаешь? Из-за мамы я давно не переживаю, не волнуйся.
– А что тогда? Ты грустный.
– Обидел одного человека, а теперь мучаюсь. Смотри кино, солнышко.
Ерзаю в кресле, мечтая поскорее очутиться на улице. Олька просит меня купить ей кукурузных чипсов и фанты. Тихонько выхожу в холл кинотеатра и направляюсь к кассе, чувствуя, как в кармане вибрирует телефон.
– Слушаю вас, – отвечаю абоненту с незнакомым номером.
– Родион Максимович? Простите за беспокойство. Ох… Полинка меня, наверное убьет, – в динамике дрожит растерянный женский голос.
При упоминании Полины сердце сжимается в болезненный комок.
– Вы кто? И что случилось? – спрашиваю, слыша, как на том конце провода жалобно плачет малышка.
– К Поле приходили из полиции. Или из следственного комитета, я так и не поняла. Емельянов его фамилия, капитан юстиции… – всхлипывает женщина.
– Успокойтесь и расскажите мне все. Кто вы?
– Марина… Я педиатр из частной клиники, вы меня вызывали к Атамановым. И я не могу все время сидеть с Анфиской. У меня работа, вы же понимаете…
– Давайте по порядку. Где
– У себя дома. Полинку забрали по подозрению в убийстве, представляете? Ну разве не бред? Полина и убийство… Я оформила отгул и сижу с Анфисой, но долго я не могу этого делать. Мне работать надо, – с мольбой в голосе протягивает Марина.
– Это Полина попросила вас мне позвонить? – спрашиваю осторожно, чувствуя, как невидимой рукой меня обнимают неуверенность и стыд.
– Нет, что вы! – тараторит Марина. – Полина и словом о вас не обмолвилась. Я нашла в интернете название фирмы, где вы работаете и уговорила секретаршу дать ваш личный номер телефона. Извините меня…
– Понятно. Напишите мне ваш адрес, я подъеду.
– А ко мне-то зачем?
– Заберу ребенка. Вам нельзя терять работу.
– А вам? А вы?
– Разберемся, Марина. Не волнуйтесь.
До окончания киносеанса остается двадцать минут. В зале вспыхивает свет, Оленька собирает мусор в пакет и вскидывает на меня довольный взгляд.
– А теперь куда, папуль? Давай на каток? В парке Победы новый каток залили и…
– Оленька, а ты можешь помочь мне? Вернее, не мне, а другому человеку… Она…
– Папа, этот из-за нее ты такой хмурый? Говори, что случилось? И, да… Я не против помочь.
– Хорошую женщину забрали в полицию, а ее маленькая дочка осталась одна.
– Господи… Совсем одна? А сколько ей лет? – участливо спрашивает моя красавица.
– Совсем маленькая. Кажется, годик. Или меньше…
– Пап, ты в своем репертуаре, – кокетливо добавляет Ольга. – Она ходит?
– Да, неуверенно, но ходит.
– Значит, год ей. У моей подруги Таньки Черновой сеструха такого возраста. Я знаю, как с такими мелкими обращаться. Поедем или так и будем стоять?
– Едем.
Размышляю, чем заняться в первую очередь. Ольга садится на заднее сидение, переключая внимание на телефон, а я звоню юристу. Отчего-то, я был убеждён, что Петюня уйдет в запой и только потом пойдет в полицию… Но подонок поступил иначе… О чем он только думал, мерзавец? Кем надо быть, чтобы так поступить со своим ребенком? Попадись он мне сейчас… Меня рвут на части злость и бессилие. Я еще никого не вытаскивал из тюрьмы… Как это вообще делается?
– Александр Владимирович, мне нужна информация по делу. Срочно! – почти кричу в динамик.
– Слушаю вас, Родион Максимович.
– Вдову моего отца задержали по подозрению в убийстве. Выясни, где ее содержат и кто ведет дело. Срочно!
– Да понял я, понял… Адвокат по уголовным делам готов выслушать вас.
Мысли против воли возвращаются к моему поступку… Как смотреть ей в глаза? Примет ли Полина помощь или оттолкнет, держась за остатки достоинства? Или, напротив, увязнет в горьком колодце из вины и стыда? Не станет ли чувствовать себя обязанной «отработать» его любезность? Погруженный в безрадостные мысли, въезжаю во двор кирпичной многоэтажки по адресу, указанному Мариной. Порыв холодного воздуха отрезвляет меня. Ступаем с Оленькой по тротуару и входим в подъезд. Давлю на кнопку звонка, слыша, как за дверью копошится Марина и плачет малышка.