Филе из Золотого Петушка
Шрифт:
– А вы тут при чем? – вытаращилась Марина.
– Переверни книгу, на обороте дана фотография автора, правда, плохая, и сведения о нем.
Марина послушно перевернула детектив. Пару минут в машине стояла тишина, потом она с невероятным удивлением воскликнула:
– Но ведь это вы! Арина Виолова!
– Да! Только меня зовут Виола Тараканова, а на обложке указан псевдоним.
– Круто, – покачала головой Марина, – первый раз писательницу вижу. Дайте автограф! Ну вот эту книжечку подпишите, я хвастаться буду, что с вами знакома. Сколько
– Обязательно подарю ее тебе, – заверила я ее, – только сначала выслушай меня.
Марина замерла, прижимая к себе книгу. Как могла, я объяснила ей ситуацию. Девушка охала и восклицала:
– Во блин! Во дела! Ну и ни фига себе!
– Понимаешь теперь, что Дима был моей последней надеждой? Его убили из-за того, спрятанного! – закончила я рассказ.
Маринка судорожно вздохнула.
– Что же теперь делать?
Я пожала плечами:
– Искать.
– А что?
Хороший вопрос.
– Пока не знаю, но надеюсь на твою помощь.
– Но я-то чего могу?
– Расскажи все, что знаешь про Диму, ты ведь, наверное, хочешь, чтобы убийцы твоего брата были наказаны.
– Ясное дело! – с жаром воскликнула Марина.
– Тогда попытайся припомнить мельчайшие подробности, может, что-то натолкнет меня на правильный путь!
Мариночка судорожно вздохнула.
– А курить у вас можно?
– Сколько угодно.
Девушка осмотрелась и воскликнула:
– Сумку-то я у Димки забыла!
Я порылась в бардачке и вытащила помятую пачку сигарет.
– Сойдет?
Мариночка скривилась.
– Другого-то все равно нет! Давайте.
Я с нетерпением ждала, пока она раскурит сигарету. Ей-богу, некоторые представительницы женского пола такие жуткие копуши, что их так и хочется толкнуть кулаком в спину: «Быстрей, быстрей».
Похоже, Марина из этой породы. Сначала она томительно долго рылась в пачке. На мой взгляд, совершенно неоправданно, сигареты-то все похожи, как яйца. Потом принялась разминать сигарету пальцами, нюхать, затем долго возилась с прикуривателем. Наконец по салону зазмеился голубой дымок, и Марина начала рассказ.
Им с Димой не повезло с самого детства. Их матери, родные сестры, имели детей вне брака.
Впрочем, дело это не редкое, многие женщины обзаводятся потомством, не имея штампа в паспорте, но все-таки основная их часть может назвать имя отца младенца. А вот Людмила и Катерина даже не представляли, кто папаши их деток.
Слишком много мужчин прошло через крохотную двухкомнатную квартиру, где обитали веселые сестрички, вся жизнь которых состояла из череды пьянок и гулянок. Можете представить, как они «гудели», если соседи, сами ведущие беспорядочный образ жизни, начали пачками таскать заявления к участковому.
В конце концов и Людмила, и Катерина допились до смерти, угостились фальшивой водкой и оказались на небесах, оставив на земле своих детей: Диму и Марину.
Крохотное Гольцево, родина брата с сестрой, место унылое. Там имелся небольшой металлургический завод, на котором работало все население от мала до велика, из учебных заведений были лишь школа и ПТУ, ковавшие кадры все для того же предприятия. Молодежь, получив девятилетнее образование, плавно перетекала в училище, потом становилась к станкам, и все. Дальнейшие интересы молодых крутились вокруг семейной жизни. По большому счету, Гольцево, хоть и считалось промышленным центром, являлось просто большой деревней, где все про всех было известно. Если вы покупали новый телевизор или пылесос, то могли быть уверены, что языкастые, глазастые соседи сразу начнут перемывать вам кости.
Любое ваше телодвижение тут же становилось известным, любая мелочь самозабвенно обсуждалась, вырваться из замкнутого круга было практически невозможно. Кто посмелей, тот пытался найти счастье в Екатеринбурге, но школа в Гольцеве давала такие отвратительные знания, что ее выпускники не имели никаких шансов в городе, да и одиннадцатилетку тут заканчивали единицы.
Дима и Марина были из их числа. Под удивленный шепоток местных сплетниц они получили аттестаты о полном среднем образовании.
– Вон оно как, – вздохнула директриса, вручая их брату и сестре Горбуновым, – другая мать тянет своего ребенка прямо зубами, а толку ноль.
Вы же сами ухитрились одиннадцатилетку окончить.
В словах директрисы слышались неприкрытое раздражение и зависть. Ее собственный сын еле-еле доплелся до девятого класса и сейчас валял ваньку в ПТУ. Поэтому ее и душила злоба на этих оборванных, голодающих детей, которым на роду было написано сгнить возле матерей-алкоголичек. А они! Вы только поглядите! Получили аттестаты без троек! Не в силах справиться с собой, директриса не утерпела и произнесла перед своими лучшими учениками напутственную речь.
– Только не сильно вам аттестаты помогут, – покачала она головой, – в то же ПТУ и отправитесь.
– Почему? – спросил Дима.
– Потому, – хмыкнула учительница, – больше у нас податься некуда.
– А в Екатеринбург, в университет? – не сдавался Дима.
– Так там тебя и ждут, – захихикала она, – даже и не пытайся, мигом обломают.
Целую неделю Дима и Марина обдумывали, как поступить, а потом, решив рискнуть, уехали из Гольцева в Екатеринбург. Им сказочно повезло, один из соседей выдал замуж дочь и купил у брата с сестрой квартиру, двушку, за большие для Гольцева деньги – три тысячи долларов.
Дима с Мариной прикатили в огромный город и вскоре срезались на экзаменах, получили по двойке. Он за математику, она за сочинение. Возвращаться назад не хотелось. Брат с сестрой представили себе довольно ухмыляющуюся директрису и ее сына – Митрофана, басящего:
– Ну чего, Ньютоны! Поотшибало вам рога-то!
И потом, жилья нет, квартира продана, деньги получены. Дима с Мариной десять дней прошлялись по Екатеринбургу, поняли, что жить им тут хочется еще меньше, чем в Гольцеве, и приняли историческое решение – штурмовать Москву.