Филогенез
Шрифт:
Одна из водителей, пожилая самка с протезом вместо одного усика, развернула голову, чтобы посмотреть на Деса.
— Не замерз еще?
Дес сделал отрицательный жест.
— Еще замерзнешь,— пообещала она, сухо клацнула жвалами и снова отвернулась.
Местная растительность, необычайно скудная по сравнению с привычной Десу, наводила, мягко говоря, на неприятные размышления. Очевидно, климат здесь был куда хуже любого, с которым когда-либо приходилось сталкиваться молодому поэту. Но и тут, на ужасающей высоте, в краю жестокого холода, жили транксы. Транксы и, если загадочный проект не просто ложный слух, еще и другие существа. Чуждые создания, которых три-эйнты, определявшие судьбы всех транксов, предпочитали не показывать своим согражданам.
«Да,— размышлял Дес, пока грузовоз летел над гранитными отрогами высоких гор, составлявшими плато,— лучшего места, чтобы хранить проект в тайне, не найти… разве что загнать пришельцев на орбитальную станцию. Это местечко — не из тех, куда транкс может забрести от нечего делать или для отдыха. Да и а-аннам разреженный воздух и холода не могут прийтись по вкусу».
Выглянув наружу, Дес обнаружил, что вершины пиков, под которыми они проносятся, окутаны белым. Он, конечно, знал, что такое «рилт». Но вовсе не стремился увидеть его вблизи или прикоснуться к нему. При одной мысли об этом Деса слегка передернуло. Нет, без некоторых разновидностей вдохновения он вполне может обойтись!
Однако трудностей он не боялся. Даже если никакой колонии тут вовсе нет, а есть некий секретный государственный проект, не имеющий никакого отношения к разумным двуногим млекопитающим, здешние суровые пейзажи уже успели навеять ему несколько замыслов. Воистину, любой поэт — любой стоящий поэт — подобен открытому крану. Он не способен остановить мысли и слова, которые хлынули ему в голову, или соответствующие им шевеления и подергивания конечностей, точно так же, как не способен перестать дышать.
Когда они прибыли на место, оказалось, что смотреть там особенно не на что. В отличие от более благоустроенных поселений транксов, расположенных в местах с благоприятными климатическими условиями, Медогон практически полностью был упрятан под землю. Как правило, над поселением возвышались укрытия для машин, лес воздухозаборников, просторные хранилища, а главное — парки. Обширные, ухоженные парки. Здесь же территорию оставили практически в первозданном виде, если не считать того, что кое-где вырубили кустарники и своеобразные местные деревья.
Но, с другой стороны, чего он ждал? В конце концов, Медогон являлся всего лишь крохотным поселением на самой окраине освоенных территорий Ивовицы. Триста шестьдесят с лишним лет — достаточное время, чтобы заселить континент, но если приходится осваивать и окультуривать целую планету, на ней непременно останутся уединенные, дикие уголки. Вот и на этом обширном плато, где, кроме Медогона, Гесвикста и еще нескольких крошечных аванпостов цивилизации, не существовало других поселений, сохранялась суровая атмосфера времен первых колонистов.
Машина беззвучно скользнула в потрепанное ветрами и непогодами укрытие. За ней немедленно закрылись плотные двойные двери. К удивлению Деса, водители нестали ждать, пока температура в помещении поднимется до более-менее приемлемого уровня. Они заглушили моторы — и тут же открыли купол.
Поэт задохнулся от порыва ледяного воздуха, хлынувшего навстречу. Обожженные холодом спикулы заставили всю грудь рефлекторно сжаться. Дес всеми четырьми передними конечностями поспешил поплотнее закутаться в непривычную, стесняющую движения одежду.
Однако обстановка на складе тем не менее отражала традиционные ценности транксов. Все было аккуратно устроено, продумано, разложено по местам — хотя Дес ожидал, что припасов здесь будет побольше. Изолированной общине, такой, как Медогон, требуется больше припасов, чем улью тех же размеров, расположенному в благоприятном климате, по соседству с другими. Но, наверно, здесь имеются и другие склады. Спустившись на землю, Дес снова принялся озираться. Появилась бригада грузчиков с механизмами и роботами. Грузчики вместе с водителями принялись разгружать машину. Дес нетерпеливо ждал, пока появится его багаж, бесцеремонно погребенный под прочими грузами.
Его потыкали в спину. Неуклюже повернувшись в своем, хладозащитном костюме, Дес увидел перед собой самца средних лет. Видя, что местный закутан еще теплее, чем он сам, Десвендапур почувствовал себя несколько увереннее. Значит, те, кто здесь живет,— никакие не супертранксы, приспособленные к температурам, при которых у любого нормального транкса усики отвалятся. Они боятся холода не меньше, чем он сам.
— Приветствую. Это ты — утешитель, которого прислали из низин?
— Я,— коротко ответил Дес.
— Желаю здравствовать,— приветствие прозвучало отрывисто, соприкосновение усиков было мимолетным.— Я — Оуветвосен. Я отведу тебя в твое жилище.
Он развернулся на всех четырех, ожидая, что Десвендапур последует за ним. Когда Дес нетронулся с места, Оуветвосен добавил:
— О вещах не беспокойся. Их принесут. Медогон не настолько велик, чтобы тут что-то могло потеряться. Когда ты будешь готов к выступлению?
Очевидно, общепринятые формальности и этикет были здесь столь же непривычны, как жаркое солнышко. Ошарашенный Дес последовал за проводником.
— Я же только что приехал! Я думал… рассчитывал сперва попривыкнуть, осмотреться…
— Желательно сделать все побыстрее,— напрямик заявил Оуветвосен.— Здешние жители изголодались по целительным развлечениям. Записи и трехмерка — тоже по-своему неплохо, но живое представление, совсем другое дело!
— Можете мне этого не объяснять.
Десвендапур зашел в лифт следом за проводником. Когда двери закрылись, температура в кабине постепенно приблизилась к нормальной. Тело Деса расслабилось. Он почувствовал себя так, будто очутился в помещении для выращивания личинок. Сознавая, что Оуветвосен внимательно наблюдает за ним, Дес распрямил усики и поднялся с шести ног на четыре.