Философия ценности ужаса за целью – свободы
Шрифт:
Всё видел твой юмор и – стиль,
Всё вжался от доброго – света,
Но только не видел – игры,
От общества в смелости – нам.
Ценой за смертью филина
Образовал о филине – мечту,
Ценой неумолимого восторга,
Ты стал ей жить и томно – говоря
Ты отражаешь преисподние – поля.
Куда
Как смыслом оборачиваешь – смерть,
Когда ценой – ты должен ей стареть
И только умирать – внутри себя?
Там, где несносные кочуют – имена,
Где фарс миров – в способности имел
Свой постоянный имени – пример
И долго шёл за удалью – причин.
Ты открывал ему ценой – одну мечту,
Там филин – обнимает своды мира
И шепчет по стихиям – между нас,
Как долго он обрадовал – любовь.
В ночной степи летая и паря,
Изобретая форму слов – умильно,
Он быстро головой расправил – фарс,
Чтоб белым светом – стало бытие
Твоё ли миру – завтра одиноко,
Оно не пишет в обществе – ума,
Но там по тротуару в ночь – идёт
И тает смерти лучшего – на миг.
Когда за ней искусственно – придут
Ценой восторга – лучшие те люди,
Они напишут фактам – идеал,
Как жил тот филин в мании – руин.
Он был другим и точно взял – зарок
На понимание своей проблемы – мира,
Он был догадлив, словно бы – со строк,
Он пищу в возраст – объяснял ценой.
Над месяцем прохлады – неземной,
Над будущим интеллигента – мира,
Он сам зашёл по мании – пера,
Как сном заставил думать – до утра,
Где мы прошли – на чёрном одеяле
Критичность мира – в прежней былине,
Мы были обществом, а стали на вине
Искать ему то оправдание – игриво.
Пути не видит филин – вдалеке,
Им стонут одинокие – мотивы
И ты сегодня ищешь – смерть его,
Как долгий шар искусства – вдалеке.
Ценой несмелой робости – уныло,
Ты видел миг – для данной тишины,
А филин робко – видел эти сны,
Он только говорил тебе – учтиво.
Слепое каждой роли
На заднем конце – из тебя
Не вылепит маску – любви
Пустое – в извечной глуши,
Дурное – под манией встреч.
Что может ты был и не – той
Оставленной ролью – причины,
Ты видел слепое – пятно,
Как роскоши смертный – урок.
Но словом своим – говоришь,
Как трудно идти – по граниту,
В слепое не падая – ночью,
Забытое нами – письмо.
На каждой оценке – из роли
Оно поднимает – свой видимый
Сюжет элегантности – взгляда
И точно под маской – живёт.
Живёшь им и ты, как последний
В душе убегающий – призрак,
Что ночью в исчадии – помнит
Свой дух – по сакральному сну.
Ты ловишь слепое – на роли,
На том обозначив – нечаянный
Сюжет идеальности – мира
По тонкой границе – ей вслед.
Но жив в этом вольный, нечаянный,
На заднем конце – опыт мира,
Он только твой пафос – встречал бы
И думал, как крайний исток.
Внутри одичания воли – им
Ты душу роняешь – под плавный
Сюжет элегантности – страха,
Чтоб выдумать истину – в том.
В конце – означает он судеб
Прямое начало от – сходства,
А мыслью в нём – ищет примета
Твой мысли – нечаянный срок.
Чтоб лучше ты жил и – от этого,
Ты внял бы искусству – морали,
За ролью, в которой не знали
Слепое пятно – на двоих.
Та личности – сложная метка,
Та формы истории – правда
Не выучит смерти – примера,
Не выскажет истину – в толк,
А будет идти, как другое
Истории смертное – поле,
В глазах понимая – обратный
Предел удивления – знатный.
Гордость пожинает нас
Из утреннего свода – объяснил
Свою модель притёртого – исхода,
Внутри него лежит – твоя игра
И тянет гордостью – свой мир.
Нам он назначен – для людей,
Для жилы искромётного веселья,
Чтоб став примером смысла – подвели
Его угрюмой роли – к нам года.
К тебе, собрав глоток – плохого мира
Идёт испепелённый волей – светоч,
Он душу познаёт, чтоб жить – едва
Ты руку поднимаешь – на других.
Ты пожинаешь ловкости – картину,
В твоём лице, испещрённой маски,
За ней ликуют формы сна – в поимке
Раздетой гордости – обратно по двоим.
Где страх, как монолитная стена