Философия на линии фронта
Шрифт:
Философию Платона развивали платоники и неоплатоники. Платон стоит у истоков христианского богословия; отцы Церкви и богословы средних веков называли Платона первым христианином до Христа, божественным Платоном. Если Платона интересовали прежде всего вечные идеи как первоосновы бытия, то Аристотеля более всего – энтелехии явлений и предметов, его сознание менее универсально. Аристотель – яркий пример рационалистического познания. Его философию можно характеризовать как рационалистическую метафизику. Аристотель – гениальный философ, но он большей частью анализирует и систематизирует ту массу смыслов, которые вывел на свет Платон. Аристотель филигранно располагает их по «полочкам» и навешивает «ярлыки». Один подход не исключает другого, но понятно, какой приоритетнее в творчестве как созидании новизны. Каждый значительный философ и философская традиция в христианской культуре несут в себе начала Аристотеля и Платона. У кого-то доминирует системно-рационалистическое,
Платон оказал огромное влияние на патристику, которая была платонической и неоплатонической. Православное богословие и богослужение пронизаны образами христианского неоплатонизма. Без платоновского мира идей, без его представлений о Демиурге, о вечной человеческой душе невозможно понять смысл христианской литургии. Тем же, кем для Западной Церкви был Фома Аквинский – автор проаристотелевской схоластики, – тем для Восточной Церкви были Иоанн Дамаскин и Константинопольский патриарх Фотий. Дамаскин впервые систематизировал христианское вероучение в фундаментальном труде «Источник знания», который включал разделы: философский – «Диалектика», обличительный – «О ересях», догматический – «Точное изложение православной веры». Примечательно, что в то время, когда Фотий в 870 году создал свою академию и Византия переживала культурный и богословский расцвет, на Западе только заканчивались века варварства.
Из трех источников христианской цивилизации – римского правового порядка, греческой интеллектуальной традиции и христианской духовности – более всего латинская политическая и правовая культура была воспринята Западом, да и то, после веков варварства, из Византии – кодекс Юстиниана как синтез римского права. Греческая философская мысль была известна на Западе опосредованно, искаженно и фрагментарно, что привело к восприятию и развитию одной – рационалистической тенденции античной мысли. Там основные христианские богословские и философские представления были сформированы, когда отцы и учителя Церкви в борьбе с ересями выразили истины Новозаветного Благовестия на языке высокоразвитой неоплатонической философии. Синтезом христианского откровения и античной мысли является патристика, которая сформировалась в Восточно-Римской империи – в Византии, где творили почти все Отцы Церкви. Только несколько западных Отцов Церкви общепризнаны в христианском мире. Влияние христианской богословско-философской традиции шло с Востока на Запад, ослабевало с веками и практически прекратилось к XI веку с разделением Церквей. Изначально неполно воспринятая христианская традиция высокого мышления развивалась далее на Западе с рационалистическим уклоном, сужаясь тематически и формализуясь.
Западная Европа – наследница римской античности, с развитыми политическими и правовыми традициями. В искусстве и философии римляне подражали грекам. «Римляне, в отличие от греков, не создали никакой философии: даже философствуя, они остаются юристами. У них нет своей истории богов, нет трагедии, нет собственного эпоса. Это лишенный фантазии народ государственных чиновников и солдат – пруссаки античного мира» (В. Шубарт). После падения Западно-Римской империи, в течение веков переселения народов, просвещение в Западной Европе сохранялось в монастырях – островках латинской христианской культуры среди моря варваров. До XII века византийская цивилизация превосходила западноевропейскую, а к моменту крещения Руси «Западная Европа была темной и отсталой провинцией единого христианского мира, центр которого определенно находился не в Риме, а в Константинополе. Последний был сокровищницей классической литературы, донесшей до нас древнеязыческие и христианские традиции Греции» (Г. П. Федотов). В раннем Средневековье в Европе был переведен на латинский только один диалог Платона – «Тимей», но более изучались комментарии к нему. Было небольшое количество произведений Аристотеля в латинских переводах. Нашествие сарацинов в Испанию в VIII веке открыло Европе неизвестные произведения Аристотеля, но на арабском языке. Толкований было больше, чем переводов, ибо каждый переводчик считал себя толкователем текстов.
После завоевания турками Константинополя в 1453 году беглые византийские монахи впервые принесли в Италию оригинальные произведения Аристотеля и Платона. Греческое культурное наследие, переданное византийцами, послужило мощным импульсом – с этого в Европе начинается эпоха Возрождения. К тому времени западноевропейское мировоззрение оформилось в школах схоластики и томизма, которые сложились под влиянием Аристотеля, известного фрагментарно и отраженно. Поздняя схоластика занималась интерпретацией Аристотеля, согласованием его учения со Священным Писанием и мнением признанных христианских авторитетов. Поэтому развитие возрожденческого философского сознания шло в рационалистических формах и несло на себе отпечаток изначальной периферийности. «Римская Церковь в уклонении своем от восточной отличается именно <…> торжеством рационализма и преобладанием внешней разумности над внутренним духовным разумом» (А. С. Хомяков).
Христианское мировоззрение на Западе было пронизано аристотелевским рационализмом и римской правовой традицией. Обе тенденции нацелены на формирование внешнего человека и межчеловеческого обустройства, не нацеленного на внутреннее христианское преображение. Философскому и богословскому оформлению ренессансной гуманистической интенции поспособствовало влияние греческих еретиков-варлаамитов, которые после поражения на «паламитских» соборах в середине XIV века выехали в Италию, где стали учителями итальянских гуманистов. «Варлаам, обласканный еретиками-папистами, ставший епископом, был, как известно, учителем Боккаччо и Петрарки. Эта якобы греческая ересь, глубоко западная по духу (сам Варлаам – выходец из Италии), шла в полный унисон с другой, уже чисто западной, апостасийной традицией, а именно, схоластикой» (В. П. Семенко).
Вместе с тем Возрождение – это прорыв языческой природы, которая в течение Средних веков муштровалась христианской аскезой. В возрожденческом титанизме прорвалась скованная, но не преображенная христианством языческая стихия. Возрождение – это, прежде всего, возрождение неоязычества западного человека, стремящегося к своим дохристианским корням. Исход византийских гуманистов в Италию послужил поводом, а принесенная ими эллинистическая культура – материалом для культурного самовыражения западноевропейцев. Заимствован был в основном языческий натурализм, подкрепленный аристотелевским рационализмом.
В то время как христианский Запад получил философское наследие греков от арабов через Александрию и от беглых византийских монахов через Рим и Палермо, Византия была прямой наследницей культуры античной Греции и наследницей греческой мысли. Культуру Византии можно квалифицировать как христианский эллинизм. В Византии знали Платона и Аристотеля в оригиналах. Доминировал интерес к Платону, потому что для профессиональных философов было очевидно, что универсум Аристотеля фрагментарен по отношению к универсуму Платона, платоновская философия более универсальна, всеобъемлюща, онтологична.
С крещением в Православие Русь восприняла византийский эллинизм, в том числе платоновскую философскую традицию: «Гармонически-греческое в ранней русской душе сказывается и в той тесной связи, которую отцы Восточной Церкви искали с Платоном, в то время как на Западе ориентировались на Аристотеля» (В. Шубарт). С этим согласен и директор Библиотеки Конгресса США: «Тогда как Западная и Северная Европа унаследовала первичное и еще не организованное христианство от распавшейся Западной Римской империи, Русь восприняла совершенное вероучение еще не покоренной Восточной империи» (Д. Х. Биллингтон). Через церковнославянский язык в русское мировоззрение транслировались культурные пласты христианского эллинизма и эллинизма античного. «Русский язык – язык эллинистический. По целому ряду исторических условий живые силы эллинской культуры, уступив Запад латинским влияниям и ненадолго загащиваясь в бездетной Византии, устремились в лоно русской речи, сообщив ей самобытную тайну эллинистического мировоззрения, тайну свободного воплощения, и поэтому русский язык стал звучащей и говорящей плотью… Эллинистическую природу русского языка можно отождествлять с его бытийственностью» (О. Э. Мандельштам).
«Из греческого наследия русские ученики восприняли веру в вещественность, субстанциональность слова… Слово здесь не просто звук и знак, чисто „семиотическая“ реальность, но драгоценная и сакральная субстанция. Одни и те же фигуры одной и той же риторики имеют различную природу в русском „витийстве“ и в западноевропейском „эвфуизме“ [1] ; и различие это, в конечном счете, обусловлено разницей конфессионально– культурного и конфессионально– психологического контекста, давшего „витийству“ такую меру серьезности, в которой было отказано цивилизационной игре „эвфуизма“, но также и спецификой славяно-русского слова, воспитанного не латинскими, а греческими образцами» (С. С. Аверинцев). Можно отметить «плодотворную доверчивость, с которой русская самобытная речевая культура пошла навстречу эллинистическому красноречию, чтобы уже навсегда слиться с ним в нерасторжимое целое. Это слияние – константа русской литературной культуры. Оно живо и после Петра – в классическом витийстве, праздничном у Державина, медиативном у Тютчева. Оно живо и в нашем столетии» (С. С. Аверинцев).
1
Эвфуизм (др. – греч. – „изящный, утонченный, остроумный“) – направление барочной литературы в Англии елизаветинского времени. Характеризуется изысканно-витиеватым слогом и состоит из большого количества риторических фигур и образных выражений. Его организующим принципом был синтаксический, лексический и фонетический параллелизм.