Философия терпимости
Шрифт:
К Мазуту идти не хотелось. Не то чтобы я сильно переживал… Ладно, да. Стрёмно устанавливать имплант у человека, у которого он наглым образом сворован. Не факт, что Мазут об этом знает или хоть как-то догадается, но тем не менее. Однако Хлюпа наотрез отказался идти к другому мастеру, чья мастерская располагалась якобы по пути. Мол: не дам себя калечить не пойми кому. Скорее всего, о причине моих сомнений он уже догадался. Но даже гипотетический конфликт его совершенно не смущал. Ну хотя бы согласился посетить Мазута позже. А за это время я что-нибудь придумаю. Наверное…
Координаты,
Он не вызвал у меня того отторжения, которое я испытывал при взгляде на наркоманов, и выглядел он действительно голодным. А потому Хлюпа со своими злободневными комментариями по поводу подаяний тут же отправился в пешее эротическое путешествие.
Приятель, конечно, надул губы, но после объяснений быстро отошёл. Во-первых, он напомнил мне меня в первые дни жизни на улице. Когда я ещё был скромным, и каждый раз переступал через себя, дабы попросить милостыню. А во-вторых, ну какой идиот возьмёт этого дряхлого старика на работу? Да его даже в управу не пустят, не то что по свалкам лазить позовут.
В общем, с чувством выполненного долга и немного поругавшись, мы продолжили идти к цели. Палыч как всегда семенил неподалёку и периодически лакомился местными букашками. Непонятно, куда в него только лезет? Ну хоть с меня корма не просит — и то хорошо. К слову, местную кухню, то есть питательную жижу, он отказывался есть напрочь. И каждый раз после того, как понюхает, пытался закопать. Это наводило на определённые мысли, но увы, ничего другого здесь просто не было.
— Ну и чё дальше, Шерлок? — спросил Хлюпа, как только мы прибыли не место.
— Да откуда мне знать? — пожал я плечами, — Давай осмотримся.
Я открыл на визоре скриншот, который сделал для меня Шпала, сместил его в правый верхний угол, чтобы он не мешал, и принялся искать тот самый ракурс, с которого был запечатлен наш клиент.
— Вот отсюда он в кадр попал, — остановился я и попробовал воссоздать картину происходившего. — Так… Выбежал он, стало быть, вот из этого переулка.
Хлюпа молча ходил следом и слушал моё бормотание. Я прошёл немного дальше и осмотрел проулок на предмет различных ниш и лазеек, куда можно спрятать бутылку. Но как и ожидал, ничего не обнаружил. Нет, всяких щелей здесь было хоть отбавляй, но на поверку они все оказались пустыми.
— Вот я прям уверен, что он её в степи закопал, — упрямо настаивал на своём Хлюпа. — Только мы её никогда не найдём.
— И как ты только дожил до стольких лет с таким оптимизмом? — съязвил я.
— Умные люди, называют это «реализм», а вот твои взгляды на жизнь как раз и сделали тебя бомжом.
— Да я и не жалуюсь. Между прочим, вполне прилично жить получалось. По крайней мере, ни от кого не зависел. А вот ты кем был в той, прошлой жизни?
— Ой, да это вообще к делу не относится.
— Ну давай, не скромничай. Где-то ты научился так с договорами обращаться? Неужто юристом работал?
— Да нет, так я, менеджер среднего звена. Целый день в офисе, света белого не видел. — Хлюпа как-то тяжело вздохнул и продолжил откровенничать — Я ведь даже семьёй из-за этого не обзавёлся. Представляешь? Всё казалось: ещё чуть-чуть — и будет мне счастье. Карьерный рост, начальником отдела стану. Все сверхурочные брал, в выходные на работу бежал, всё выслуживался. А потом, представляешь, на место начальника взяли какого-то хлыща. Молодой совсем, ещё молоко на губах не обсохло. Он и работать-то, наверное, впервые в жизни попробовал, а его надо мной командовать поставили. И так мне обидно стало…
— А жизнь вообще крайне несправедливая штука. Думаешь, я собирался на улице жить? Нет, я тоже стремился к лучшему.
— Да это понятно, — отмахнулся приятель. — Я уже потом выяснил, что этот пацан оказался племянником гендира. Но ты бы видел, какую он чушь на совещаниях нёс! Я его всей душой ненавидел. Сам не заметил, как в дичайшую депрессию скатился. Бухать начал и всё такое. А этот… козлина, блин, словно чувствовал, как я к нему отношусь. Самую поганую работу на меня скинул, клиентов копеечных, которые вечно в долг просят. Зарплата вниз не то что поползла — рухнула. Я в тот день морду ему бить шёл. Прикинь, как он меня достал?
— Ну и чё, набил?
— Ага, набил… — Хлюпа помолчал и по традиции пару раз шмыгнул носом. — Только не я ему, а он мне. Оказалось, что у него чёрный пояс по тхеквондо. Я даже не понял, откуда прилетело. Просто свет погас — и всё. А очнулся уже здесь.
— Не жалеешь? Не бывает такого, что хочется назад вернуться, в ту, прошлую жизнь?
— Да как тебе сказать… — Приятель остановился и слегка задумался. — По первому времени хотел. Особенно когда с работой так накололи. Я-то, дурак, грешным делом подумал, что меня в отдел снабжения специалистом берут. А когда нас на свалку привезли, чуть в петлю не полез. Потом ничего вроде, освоился, привык. Знаешь, Штопор, если бы не ты…
— Так, давай только целоваться не будем, ладно?
— П-хах, ну ты и придурок.
— Есть немного, — ухмыльнулся в ответ я.
— Всё равно спасибо тебе. Даже не знаю, как бы моя судьба сложилась, не попроси ты у меня в тот день кружку.
— Так, ну и куда он мог пойти? — озвучил я мысли, как только мы окончательно выбрались из трущоб.
— Кто? — тупо уставился на меня приятель.
— Блин, Хлюп, мы ради кого сюда пришли, а?
— Тьфу ты! Я-то всё в своём, а ты уже об этом. Да пёс его знает. Может, прямо, а может, вдоль бараков.
— У тебя тоже здешняя карта не открыта?
— Ну а чё мне здесь делать? — вопросом на вопрос ответил он.
— Так-то да. Ладно, давай по степи пройдёмся. Может, наткнёмся на что.
Но ничего, кроме ровной, поросшей пожухлой травой степи, мы так и не обнаружили. Походили спиралью в надежде наткнуться на следы копки, зигзагами тоже попробовали. Но нет. Совсем ничего. Затем мы вернулись к трущобам и прошлись вдоль плотной застройки. Вначале в одну сторону, затем в другую.
И снова пусто. Да, Хлюпа оказался прав. Вот так, с нахрапу, бутылку ни за что не отыскать. А потому после бурного совещания мы всё же пошли к мастерской Мазута.