Философия терпимости
Шрифт:
— Как выглядел?
— Да я тебе его сейчас сброшу. Спецом для Кальки скринил, мало ли… Тут всякие ошиваются. Бывает, нарики подколымить хотят, разную чушь несут под видом важной информации. А этот нет, другой был.
— Получил, — кивнул я и посмотрел на фото. — Действительно, на наркомана совсем не похож.
— А я чё говорю.
— Ну, а Калька на это что?
— Да чё… Блин, как увидела его рожу, сразу затряслась. Я так и понял, что дело неладное, потому фраеру этому ничего конкретного не сказал и ай-ди левый подсунул.
— Давно было?
— Так там дата на скрине есть.
— Где?
— Информацию запроси, там всё увидишь, — вместо Штекера ответил Хлюпа.
— А… Ага… Вижу… — рвано отозвался я и задумался, отчего невольно образовалась пауза.
— Ну нашёл, нет? — неправильно трактовал её Хлюпа.
— Да, — кивнул я, — Выходит, недели за полторы до её гибели. А ваша переписка за три дня до его появления датирована.
— Думаешь, это как-то связано?
— Скорее всего.
— Ты чё, реально хочешь сказать, что она это фуфлыжное кладбище обнаружила?!
— Почему нет? — пожал плечами я. — Просто так ей бы Анатолий Саныч не заинтересовался.
— С чего ты взял, что она ему была интересна? — ухмыльнулся Штекер и сразу зашипел от боли, схватившись за щёку.
— А она разве не на него работала?
— Я тебя умоляю. Калька всегда была сама по себе. Ты чё, фраера этого знаешь?
— Да как сказать…Приходилось встречаться.
— Фигасе у тебя подвязы!
— Думаешь этот чёрт, что на скрине, от него был?
— Сто процентов.
— М-да… Значит, концов теперь точно не найти. Это он её грохнул, гадом буду!
— Ты уже один раз необоснованно лязгнул. Доказательств для предъявы нет.
— П-хах, их и не будет. Там уже сто пудов все хвосты подчистили.
— Может, и так.
— Ты это, извиняй за крысу. От души прошу, не так просто базарю.
— Замяли. — Я протянул ему ладонь.
Тот ответил на пожатие и попытался улыбнуться, но снова зашипел и схватился за порез.
— Лихо ты меня, но по делу. Ты если что, обращайся по-братски. Чем смогу. У меня здесь много чего происходит, инфа разная плавает.
— А ты здесь типа одного не видел? — тут же ухватился за ниточку Хлюпа, который сообразил воспользоваться ситуацией раньше меня.
— Это какого такого? Конкретнее можно?
— Скрин лови, — быстро сориентировался я.
— Знаю я эту тёлку, — кивнул Штекер. — Она местным за всякую ересь башляет, а сама снимает, как они исполняют. На прошлой неделе бои без правил снимала, а вчера вот нарики кузнечиков на время жрали. Ничё так, прикольно получается.
— Да нам на неё пофигу, на заднем плане там мужика видишь?
— Вижу.
— Ну?..
— Чё ну? Без понятия вообще. Могу пробить по своим. Когда инфа нужна?
— Вчера.
— Че с ним не так-то?
— Умер он. Кардиналы завалили.
— Вот падлы… Кент твой?
— Нет, должен мне был.
— Ну считай всё, плакали твои вложения, с трупа спроса нет. А ты никак по займам крутишься? Рука у тебя тяжёлая, опытная.
— Типа того. — Я не стал объяснять Штекеру, что по факту сейчас занял место Кальки. Не нужны ему лишние мысли по данному поводу. — Так что с инфой?
— Я пробью. Ай-ди твой есть, маякну, если что-то выясню. Но это не благотворительность.
— Это понятно, договоримся.
— Что конкретно нужно?
— Просто понять, где был, с кем базарил… Может, у него кореша здесь какие?
— Хочешь близких на бабки нагнуть? Жёсткий ты тип. Ладно, маякну. Бывайте, пацаны. И ещё раз извини за непонятки.
— Угу, — кивнул я, и мы разошлись.
Мазут даже глазом не повёл, когда мы пришли к нему с его же имплантом. Хлюпа и ойкнуть не успел, как мастер внедрил ему пирамидку в затылок. На этот раз мне представилась возможность понаблюдать за процессом со стороны. Разумеется, рассмотреть удалось не всё, но я по крайней мере понял, что наркоз при операции таки используется. Его функцию выполняет именно фонарик, которым светит в глаза Мазут. А ещё понравилось то, как он сращивает открытую рану. Точно так же он залечил черепушку Палычу, но в тот момент я пребывал под сильным впечатлением и переживал за Репейника. Теперь я понимал, что Хлюпе ничто не угрожает, а потому следил за манипуляциями с нескрываемым любопытством.
Мазут капнул какую-то жидкость на края раны, свёл их вместе и поводил другим фонариком вдоль шрама. Тот исчез прямо на глазах, превратившись из тонкой, красной линии в абсолютно ровную кожу. Словно ещё секунду назад я и не видел кости позвоночника, в которые мастер вмонтировал имплант. Удивительное явление, не побоюсь этого слова: чудо.
Затем мы приобрели всё необходимое: два банка памяти четвёртого поколения, один из которых тут же внедрился в ладонь Хлюпе, и клавиатуру. Последняя тоже оказалась имплантом. Его требовалось установить в любой из указательных пальцев. Мазут заверил, что выдал именно ту, что я требовал, получил перевод и вежливо выставил нас за дверь. В своей манере, конечно, но лучше, чем обычно.
Вскоре мы вернулись домой. Да, халупу Шпалы я считал домом. Возможно потому, что здесь меня ждали и были рады моей небритой роже. Без этого даже самая крутая и дорогущая квартира с видом на океан — обычный угол, ночлежка. Да, в первое время ты будешь радоваться тому, что она есть. Однако без души вскоре пропадёт желание в неё возвращаться, а вид из окна уже не будет приносить столько радости. Ведь ей всё равно не с кем поделиться.
По этой причине одинокие люди заводят себе домашних животных. И я в том числе. Именно Палыч превращал все мои логова в дом. А я, в свою очередь, спешил в них вернуться. И даже ёж, уходя на ночную охоту, всегда возвращался ко мне, потому как чувствовал мою любовь. По той же причине я совсем не скучал по прошлому миру. Меня там никто не ждал. Моя семья теперь здесь, а соответственно, и дом тоже.
— Во! Как оставили его, так и сидит, — прямо с порога возмутился Хлюпа. — Совсем уже со своими тырнетами!
— Ты чё как бабка старая? — усмехнулся я, — Ещё добавь, мол: «В наше время такого не было».
— А не было. В моё-то время…
— Ой, всё… — отмахнулся я от приятеля, потому как эту тему он мог разгонять до бесконечности. — Шпал, ну что там, как успехи?
— Кое-что нашёл, — не выходя из визора, отозвался тот. — Бобёр твой, оказывается довольно известный айтишник. Мы с ним пообщались, и он кое-что любопытное посоветовал. Ты клавиатуру купил?