Философия терпимости
Шрифт:
Во-первых, мёртвые не потеют, а лоб Штекера, довольно сильно покрылся испариной. Всё же жара здесь невыносимая. Во-вторых, когда убили Кальку, она сразу пропала из сети, а он — нет. Да, визор оказался почищен, вот только ай-ди всё ещё был в доступе. Насколько я понял, считать данные с визора в случае смерти владельца можно лишь при физическом контакте. Из сети он выпадает тут же. Иначе зачем бы кардиналы увозили в управу тело Кальки? Не исключаю, что я чего-то недопонял, но Штекер жив, в этом я был уверен на все сто процентов. Остаётся
Ответов было несколько. Однако чтобы окончательно во всём убедиться, нужно проследить за нашим новопреставившимся. Надеюсь, он не заставит себя долго ждать. Не просто же так я озвучил наши с Хлюпой планы. Скорее всего, Штекеру проблемы с кардиналами не нужны, ведь они быстро сообразят, что он жив. Чего доброго, ещё штраф неподъёмный влепят. С чувством юмора у этих ребят дела обстоят не очень.
— Ёп… — хотел было крепко выразиться Хлюпа, когда наш подопечный, весь перепачканный кровью, выбрался из логова.
Я едва успел прикрыть рот Хлюпе и ещё раз на него шикнул. Нет, мат меня не смущает, но сейчас не самый подходящий момент, чтобы слиться в самом начале слежки. Даже Палыч — и тот не высовывается, понимает, чем занят его хозяин. Ну ладно, это я держу его под строгим контролем.
Штекер внимательно осмотрелся и быстрой походкой скрылся за ближайшим поворотом. Дабы не упустить его и самим не мелькать перед глазами, я вновь воспользовался своим секретным оружием — пустил по следу Геннадия Палыча. Строго контролируя его поведение, мы с Хлюпой устремились за Штекером. Ёж семенил чуть впереди, периодически скрываясь за поворотами.
Я специально запускал его в проулки, чтобы убедиться в отсутствии объекта преследования. Зрение у Палыча, конечно, тот ещё подарок, но чтобы разобраться в ситуации, его хватало.
Штекер целеустремлённо уходил всё глубже в трущобы. Он постоянно оборачивался, иногда останавливался, чтобы пропустить кого-нибудь вперёд. Видимо, подозревал, что за ним могут следить. Нас он, естественно, не видел: пользуясь зрением Палыча, мы могли позволить себе не высовываться. Так мы и вели клиента, пока тот не юркнул в одну из хижин.
Как я уже неоднократно повторял, все трущобы собраны из говна и палок. Щелей в домах столько, что можно без проблем наблюдать за происходящим внутри. А уж какая у этих стен звукопропускная способность… Мы с Хлюпой шмыгнули в проулок, обошли дом с обратной стороны и обратились в слух.
— …верен?
— Да, я несколько раз проверил. Никто не знает, что я здесь. Специально три раза мимо прошёл.
— Я надеюсь, ты прав и они поверили.
— Вы бы видели их рожи, когда они в дом вошли! Но этот у них, конечно… Как его… Штопор, во. Ушлый тип. Главное — сидит, вылупился на меня. А потом вдруг говорит, что кто-то мой визор взламывать сейчас будет. Я едва успел данные отформатировать. Даже дефрагментацию запустил.
— Ты идиот! Они теперь точно обо всём догадались! Я ведь велел тебе
— Да не кипишуй, там точно всё ровно. Они за мусорами пошли. Если бы догадались, то хотя бы пульс попытались прощупать. Им бы всё равно ничего не светило, но тем не менее. Очканули они, сто пудов.
— Ладно. Ты нашёл то, что я просил?
— Да. Фраер этот к тёлке одной постоянно захаживал. Дело вкуса, конечно, но уж больно стрёмная она. Жопа как дирижабль, аж в дверь со скрипом проходит…
— Ты можешь без лирики своей?! Ближе к делу!
— Извините. В общем, я её хату обшманал. Пусто там.
— Ты что, в самом деле идиот?
Оппонент Штекера перешёл на истерические нотки, и мы с Хлюпой переглянулись. Очень уж знакомым нам показалось это повизгивание. Где-то мы его уже слышали.
Не сговариваясь, мы одновременно прильнули к щели в стене. Так и есть, наш старый знакомый с плешкой на голове.
Тем временем страсти внутри продолжали развиваться.
— Ты понимаешь своей тупой башкой, как я рискую?! Если он узнает, что я играю за его спиной, мне конец! Эта бутылка — единственный шанс выйти из тени! Найди мне её, или я дам ход твоему делу! Ты у меня из дерьма до конца дней не вылезешь! Понял меня?!
— Да вы не орите, динамики сядут. Я ж не просто так вас позвал, всё по делу.
— Ну?! — выдохнул лысый. Он достал из кармана замызганный носовой платок и промокнул лоб и лысину.
— Кажется, я знаю, где этот олень её спрятал. Хитро, конечно, ничего не скажешь.
— Ну?! — ещё более настойчиво, с усиливающимся раздражением повторил лысый.
— Короче, я с этой мадам побеседовал… — Казалось, Штекеру доставляет удовольствие смотреть на то, как нервничает его наниматель. — Жопа у неё, конечно…
— Да ты задрал уже со своим «конечно»! Говори уже!
— В общем, этот фраер, перед тем как скопытиться, к управе за каким-то хреном ходил. Думаю, что ваш флакон где-то там.
Я едва по лбу себе не ударил, когда моих ушей коснулась эта информация. А ведь это же гениально! Никто не станет искать пропажу под самым носом мусоров. Правильно говорят: «Хочешь что-то спрятать — положи на видном месте». Мы бы всю степь перерыли, но бутылку бы так и не нашли.
И логика не только в этом.
Допустим, рано или поздно его всё равно взяли бы за убийство. Никуда бы он не делся при том уровне технологий, что используются в этом мире. Ему впаяли бы срок. Скорее всего, даже на каторгу отправили бы, то есть на уборку сортиров. Ночевать при таком раскладе позволят только в камере. А значит, от своей заначки он будет изолирован на неопределённый срок. И всё бы ничего, но всегда есть риск, что в степи кто-то да наткнётся на клад. А город с завидной периодичностью разносят в труху. Единственное место, в котором бутылка застрахована от случайного обнаружения и разрушительной мощи дроидов — управа. Да этот фраер — чёртов гений!