Философия. Книга третья. Метафизика
Шрифт:
Единый Бог бледнеет в представлении, как только я мыслю о нем. Как мысль, он отнюдь не убедителен. Все говорит против него. Он постигается только как бы в некой антиципации, опускающей все промежуточные логические звенья. Поэтому детское представление о нем — единственно адекватное; его менее всякого другого можно принять в обманчивой объективности за чувственную действительность.
Но единый Бог — это основа, в которой я после всех своих сомнений нахожу отголосок моей доброй воле, моему бытию в области дня; который приближается ко мне в моем одиночестве, и все же никогда не бывает действительно присущим.
Если я ощущаю его как границу, то он пребывает по ту сторону
Молитва — это врывающаяся в сокровенное назойливость, на которую человек может решаться в крайности одиночества и нужды, которая, как повседневная привычка и оформленный обычай, есть проблематическая фиксация, из тех, в каких отказывает себе философия. Сопровождаясь повседневной уверенностью в близости к нам Бога, отношение к Богу лишилось бы глубины, придаваемой сомнением; сверхмирность Бога была бы упразднена, и мы обрели бы покой и довольство, которые экзистенция, взвесив, нашла бы слишком легкими. Ибо сокровенность Бога требует, кажется, от человека — мучить себя в сомнениях и бедах.
Помощь божества имеет для экзистенции не такой характер, что божество, слыша мой призыв, что-то делает или препятствует чему-то совершиться. Оно показывается мне в шифре и все-таки остается сокровенным. Шифр, в котором оно являет себя всего непосредственнее и решительнее, — это моя собственная деятельность. Молитва же, как удостоверение абсолютного сознания в его трансцендентной соотнесенности, есть некоммуникабельное, несводимое ни к какой объективной форме, экзистенциальное присутствие в его всякий раз историчной неповторимости — как восхождение к единому.
Однако уже и таких слов оказывается слишком много, если их считают выражением окончательного покоя. Восхождение к единому превратилось бы в некую уверенность, в которой я оставляю позади мир существования в его нескончаемой множественности, в его проблематичности и неоднозначности; в этой неверности по отношению к миру я устранился бы от действительности в облегчающую гармонию. Ибо единое подобно божеству, которое приходит в этот мир чужестранцем и помогает мне постольку, поскольку я, из экзистенциально единого, чувствую себя в единстве с ним. Но близость божества, которая кажется мне приходящей из какого-то иного мира, не должна заставить меня забыть о его отдаленности, в силу которой этот мир в его разорванности есть именно то, что он есть.
Единое, высшее и последнее прибежище, может превратиться в экзистенциальную угрозу, если его избирают не из действительности мира во всей полноте напряжения возможной экзистенции. Оно истинно лишь на той основе, на котором мы встречаем его: на основе безусловности единого в существовании экзистенции. Оно никогда не становится пребывающим покоем, в котором бы преодолевалось все прежде бывшее. В существовании я вынужден бываю вновь выступать из единения со своей трансценденцией, и нахожу путь обратно к упрямству, к возможностям падения и служения ночи и ко многому — движение по этому пути мне приходится повторять все время, пока я остаюсь во временном существовании. Ибо всякий покой скоро превращается в волю к счастью отвлеченного существования, не желающего, чтобы его беспокоили.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. Чтение тайнописи
ЧАСТЬ
Три языка
1. Непосредственный язык трансценденции (первый язык).
– 2.Язык, универсализующийся в сообщении (второй язык).
–
3. Спекулятивный язык (третий язык).
– 4. Имманентность и трансценденция. — 5. Действительность в шифрах.
Многозначность шифров.
1. Символика вообще (выражение бытия и коммуникативное выражение).
– 2. Толкование символов (произвольная многозначность).
– 3. Символика и познание. — 4. Интерпретируемая символика и зримая символика. — 5. Толкование в круге. — 6. Произвольная многозначность и многозначность шифра.
Экзистенция как место чтения тайнописи
1. Чтение шифра посредством самобытия. — 2. Экзистенциальное созерцание. — 3. Вера в шифры.
Тайнопись и онтология
1. Онтология в великих философских учениях. — 2. Невозможность онтологии для нас. — 3. Чтение тайнописи в отличие от онтологии.
Ложное приближение трансценденции
ВТОРАЯ ЧАСТЬ. Мир шифров
Обзор
1. Универсальность шифров. — 2. Порядок мира шифров.
Природа
1. Природа как другое, как мой мир, как я сам. — 2. Бытие природы как шифра — 3. Чтение шифра при помощи натурфилософии. — 4. Обманчивость и скудость всеобщих формул для шифра природы. — 5. Экзистенциальная существенность шифра природы.
История
Сознание вообще
Человек
1. Шифр единства человека с его природой. — 2. Шифр единства человека со своим миром. — 3. Шифр «свобода».
Искусство как язык, возникающий из чтения тайнописи
1. Искусство как промежуточное царство. — 2. Метафизика и искусство. — 3. Подражание, идея, гений. — 4. Трансцендентное видение и имманентная трансценденция. — 5. Многообразие искусств.
ТРЕТЬЯ ЧАСТЬ. Спекулятивное чтение тайнописи
Что трансценденция есть (доказательства бытия Божия)