Философский камень
Шрифт:
— Они не просто просят помощи, они желают мести и справедливости, — уточнил Виктор, наливая себе из графина коньяк. — Столько специалистов… мы можем дать им места, не так ли?
— А правительство? Их правительство собирается сдохнуть или уйти в изгнание? Французы до сих пор сражаются в своих колониях в Африке.
— Туркам бежать особо некуда.
— Предложим им убежище?
— Народ этого не поймёт.
— А мы не станем ничего говорить. Спрячем их, дадим убежище, а потом… потом возможно предоставится момент разыграть эту карту. Если у нас и есть шансы победить в войне с Германской Империи, то эти шансы в тех
— Ты слишком много читаешь труды Ленина.
— Я читал их один раз, но запомнил наизусть.
— Тогда ты должен знать, что твои идеи могут обернуться проблемами для нас. А что, если наши губернии тоже захотят свободы?
— Нужно сделать так, чтобы не захотели. Объяснить им почему это не выгодно.
— Ох, у нас и так аппарат пропаганды скрипит от нагрузки, чтобы люди помогали фронту. А ты ещё хочешь здесь формировать новые мнения?
— Это нужно сделать.
— На это нужны деньги, время и кадры. Деньги есть, с остальным у нас проблемы.
— А что со Сталиным и его компанией?
— Большинство погибло в операции по уничтожению флота. Часть выживших запытали до смерти в лагерях турков.
— А сам Сталин? Он неплохо справлялся с ролью лидера. Его тело нашли?
— Нет, не нашли, но там много чьих тел не нашли. Сам помнишь масштабы разрушений.
— Государь должен объявить помилование всем революционерам. Освобождённым предложите работу на нас.
— Ты с ума сошёл? Государь никогда такого не одобрит.
— Я слышал некоторые решения может продвинуть его жена, на которую влиял ещё Распутин. Место Распутина занял Соколов Старший. К тому же… ты первым делом поедешь не в Петроград с этим решением.
— Не в Петроград? А куда?
— В Москву. К меньшевикам. Они помогли нам в борьбе с большевиками, сотрудничают с Государем и сейчас, понимая, чем грозит поражение в войне. Они вполне вменяемые, с ним возможен диалог. К тому же…
— Ты уже сделал ставку на них, да? — вдруг Виктор будто озарило. — Хочешь поставить их у руля, когда Государь уйдёт, да? Николай станет виновником всех бед в случае поражения, а в случае победы героем, вокруг которого будет построено новое общество со ставкой на техномагическое сословие? Вот почему Соколов столько денег вбухивает, оно и понятно… простые маги пододвинуться, а у руля станут изобретатели, промышленники и техномаги, которых даже в «Долге и праве» у нас большинство.
— Я не знаю каким будет будущее, однако… ты прав, Государь уйдёт после войны. Политика империализма слаба и не эффективна. Её нужно заменить, если мы хотим двигаться вперёд и быть первыми в мире. Императоры этого не понимают, ни Вильгельм, ни Георг, но Николай… мне кажется в случае накале обстановки он бы и сам передал власть совету.
— А чего желает вдовствующая императрица?
— Это хороший вопрос. Потому что я этого не знаю. Но если она будет мешать нам и направит против нас половину Романовых, создав раскол… Решать вопрос придётся самым радикальным способом.
Глава 26
Самый сладкий миг — миг прозрения.
Я сидел в позе лотоса в каких-то болотах, севернее Киева. Здесь было тихо, спокойно и чисто, хотя многие со мной поспорят. Ведь болота у большинства отождествляются с грязью, местные жители также покрутят пальцем у виска, ведь в лесу не бывает тихо. А вот та зверюшка, бегущая от хищника, вряд ли согласится со мной о спокойности этого места.
Это место являлось тихим и шумным, спокойным и опасным, чистым и грязным одновременно. Как и человек является одновременно и злым, и добрым, а мир в свою очередь вбирает в себя самые разные цвета, а не только чёрный или только белый. Банальная истина, понимание которой может открыть множество дверей, но сколько людей о ней знают? А сколько людей думают, что знают?
Вся наша страна готовится к войне, а в сердцах миллионов горит пламя ненависти к немцу и австрийцу. Презрение и желание увидеть их головы на кольях — вот что направляет большинство. И многие из этого большинства искренне считают, что не делят мир на чёрное и белое. Аналогичная ситуация по другую сторону баррикад.
Двойные стандарты. Как это забавно и по-человечески. А всё, потому что человек по природе своей эгоистичен, ведь является животным, стремящимся выжить и продолжить род любой ценой. Воровать еду у другого племени для спасения себя — нормально, когда тоже делают с тобой — зло. Всё логично с точки зрения природы.
И в этом плане я сам себе не врал, ведь несмотря на всю силу оставался тем же животным. Только более развитым, не столько вглубь, сколько вширь. Я тоже готов украсть кусок мяса у чужого племени, но не ради себя, а ради всего своего вида, расы, державы. Однако имелось одно «но».
В процессах медитации и размышлениях, а также магической практики я заходил всё дальше в глухие дебри, куда не заходил никто из живущих в этом мире. И что каждый день словно миг прозрения, который пытался перевернуть всё узнанное мной с ног на голову. Многие одарённые придерживаются дуализма, разделяя разум и тело, противопоставляя материю и дух, но какая же эта ерунда…
Чем дольше я глядел за грань нашего мира, тем больше видел других граней. Насколько же сложен наш мир и как глупы все попытки уместить его в наши искусственные рамки. Мы придумываем формулы, пытаясь объяснить законы, придумывает такие понятия как «время», но не понимаем и малой доли окружения. Ведь мы словно рыба в реке, а как рыба может понять реку?
Я же был словно рыбой, которая смотрит из реки и видит непонятную картину, тоже не в силах осознать, насколько же огромен мир.
— Вот он, — сквозь нематериальные миры пронеслась мысль солдата, следящего за мной.
Он был покрыт чарами, его нельзя было увидеть глазами или магическим зрением, но мои навыки уже находились на совершенно ином уровне, пусть и оставались примитивными для миров за гранью, где мне даже ориентироваться трудно было. Однако мысли простых смертных уже не могли укрыться от меня.
А затем меня начали окружать отряды одарённых. Облегчённые и практически бесшумные экзоскелеты неизвестных мне модификаций, трофейные энергетические винтовки, самодельное оружие из австрийских, немецких, русских и даже британских деталей и покрытые очень странными рунами шашки. Они казались разношёрстным сбродом, но таковым не являлись.