Филумена Мартурано
Шрифт:
Я приручаю красивого щегла.
Его многому надо научить...
РОЗАЛИЯ (поднимает глаза к небу). О Мадонна!
ДОМЕНИКО (подозрительно оглядываясь, робко Филумене). Что это значит?
ФИЛУМЕНА (решительно). Щегол — ты!
ДОМЕНИКО. Филумена, говори яснее... Перестань смеяться надо мной! Не своди меня с ума... Меня трясет, как в лихорадке, Филуме...
ФИЛУМЕНА (серьезно). Дети есть дети!
ДОМЕНИКО. Что ты хочешь этим сказать?
ФИЛУМЕНА. Они еще узнают, кто их мать... Узнают, что она ради них сделала... Они полюбят
ДОМЕНИКО. Твою фамилию? Какую?
ФИЛУМЕНА. Ту, что ношу я... Мы же супруги Сориано!
ДОМЕНИКО (взбудоражен). Наконец я тебя понял! Мне хотелось услышать, что ты скажешь... о чем заговорят твои нечестивые уста. Мне надо было лишний раз в этом убедиться! Я вышвырну тебя пинком за дверь, размозжу тебе голову, как ядовитой змее, которая не дает спокойно жить честным людям. (Имеет в виду план Филумены.) Что? Что? В моем доме? Мою фамилию? Этим сыновьям?..
ФИЛУМЕНА (угрожающе, чтобы помешать ему произнести еще слово). Что? Чьим?
ДОМЕНИКО. Твоим!.. Если меня спросят, чьи это дети, я отвечу — твои! Но, когда мне зададут вопрос: «От кого?», — я ответить не смогу! Я не знаю этого! И ты сама не знаешь! Ты надеялась исправить ошибку, успокоить свою совесть и спасти себя от греха. Хочешь привести в дом каких-то трех чужих парней. Пока я жив, ноги их не будет в этом доме! (Торжественно.) Клянусь душой моего отца...
ФИЛУМЕНА (неожиданно, в искреннем порыве прерывает его, словно желая предостеречь несчастье, которое может произойти от необдуманного кощунства). Не клянись! Вспомни меня! Двадцать пять лет тому назад я поклялась и теперь прошу у тебя милостыни... Не клянись, ты не сможешь сдержать своего слова... Умрешь проклятым, если сам не придешь когда-нибудь просить у меня милостыню.
ДОМЕНИКО (под впечатлением слов Филумены, словно потеряв рассудок). Что ты еще придумала?.. Колдунья! Но я не боюсь тебя! Ты не запугаешь меня!
ФИЛУМЕНА (вызывающе). А зачем ты это говоришь?
ДОМЕНИКО. Замолчи! (К Альфредо, снимая пижаму.) Подай пиджак!
Альфредо молча проходит в «кабинет».
(Филумене.) Завтра чтобы я тебя больше не видел! Я приведу адвоката и разоблачу тебя. Я попал в ловушку, но у меня есть свидетели... Если и закон не признает моей правоты, я убью тебя! Сотру с лица земли, Филуме!
ФИЛУМЕНА (с иронией). А где же вы тогда поселите меня?
ДОМЕНИКО (выходит из себя). Там, где ты была.
Возвращается Альфредо. Доменико вырывает у него из рук пиджак, надевает его.
Завтра ты отправишься к моему адвокату, понял?
Альфредо кивает головой, что должно означать «да».
Мы еще поговорим, Филуме!
ФИЛУМЕНА. Что ж! Поговорим!
ДОМЕНИКО. Я покажу тебе, кто такой Доменико Сориано и из какого теста он сделан. (Уходит
ФИЛУМЕНА (указывая на стол). Садись, Розали... наверное, и ты проголодалась! (Садится лицом к залу.)
ДОМЕНИКО. Будьте здоровы... Филумена из Неаполя!
ФИЛУМЕНА (напевает).
Я приручаю красивого щегла...
ДОМЕНИКО (в ответ на пение Филумены зло хохочет, словно намеренно стремясь оскорбить ее). Запомни этот смех... Филумена Мартурано!..
Занавес.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
На другой день. Декорация та же. Чтобы вымыть пол, служанка убрала все стулья: некоторые вынесены на террасу, другие перевернуты и лежат на столе. Часть стульев расставлена в «кабинете» Доменико. Края ковра, в центре которого стоит стол, загнуты. В комнату проникают лучи утреннего солнца.
Служанку зовут Лючия. Это симпатичная и здоровая девушка лет двадцати трех. Вот она закончила работу; выжимает в последний раз тряпку в ведро с грязной водой и отправляется на террасу, чтобы привести в порядок вещи. Входит усталый, сонный Альфредо.
АЛЬФРЕДО. Доброе утро, Лючи!
ЛЮЧИЯ (сердито жестикулируя, останавливает его). Не топчите ногами!
АЛЬФРЕДО (насмешливо). Нет, что вы, теперь буду ходить только на руках!
ЛЮЧИЯ. Совсем измучилась... наконец кончила уборку! (Показывает на не совсем высохший пол.) Это ваши следы?
АЛЬФРЕДО. Следы?.. Нет, что ты, я давно сижу! (Садится к столу.) Поняла, что означает — «сижу»? Просидел всю ночь возле дона Доменико, не сомкнул глаз. Он пристроился у парапета памятника Караччоло. А на улице ведь ночью свежо... И почему всевышний именно меня заставил служить Доменико Сориано?.. Но я не жалуюсь. Он помогал мне в жизни... Были у нас и счастливые времена — жили душа в душу: он для меня, я для него! О господи, помоги ему прожить тысячу лет, но дай ему жизнь тихую и спокойную! Мне шестьдесят лет, и я не мальчишка, чтобы бодрствовать всю ночь, любуясь на него!.. Лючи, принеси чашку кофе.
ЛЮЧИЯ (расставила стулья; не обращая внимания на излияния Альфредо, с непосредственностью). А где его взять?
АЛЬФРЕДО (удивленно). Нет?
ЛЮЧИЯ. Ну да, кончилось. Оставалось только вчерашнее. Одну чашку выпила я, другую предложила донне Розалии, она отказалась, и я отнесла ее донне Филумене. Третью чашку берегу для дона Доменико, вдруг придет...
АЛЬФРЕДО (пристально смотрит на нее, с недоверием). Вдруг придет?
ЛЮЧИЯ. Ну, случайно зайдет. Донна Розалия ведь сегодня еще не варила.
АЛЬФРЕДО. А тебе трудно сварить?
ЛЮЧИЯ. А я умею?
АЛЬФРЕДО (пренебрежительно). И кофе-то сварить не можешь. А почему Розалия не приготовила?
ЛЮЧИЯ. Ушла рано. Сказала, что донна Филумена послала ее отправить три срочных письма.
АЛЬФРЕДО (подозрительно). Донна Филумена? Три письма?
ЛЮЧИЯ. Да три: раз, два и три.
АЛЬФРЕДО (ощущая сильную усталость). По дороге сюда я уже выпил глоток кофе. Вот что, Лючи... Подели пополам кофе, оставленное дону Доменико, и его часть долей водой, а?