Финал Секатора
Шрифт:
— Без проблем.
Меня проводили в пустую кухню для прислуги, где уже был накрыт стол — острый кавказский суп вроде харчо, шашлык из неведомого зверя с лепёшкой. Хозяин дома вернулся, когда я уже перекусил и привёл себя в порядок.
Выглядел очень взволнованным.
— Что ж… она готова. О сути проблемы расскажет… самостоятельно. Прошу вас… потвёрже с ней, я разрешаю. Пожалуйста, не подведите, Эльдар Матвеевич.
Меня повела по анфиладе комнат служанка — милая кавказская старушка в белоснежном
В одной из них на плечиках напротив трюмо висело шикарное свадебное платье, на десятке ящиков и столиков лежали элементы гардероба и косметические принадлежности.
И тогда я уже окончательно догадался.
— Оу… Значит, матримониальные дела.
— Да… накуролесила Мария Робертовна, — прошепелявила старушка.
Наконец-то дверь в спальню распахнулась. На кровати в одном нижнем белье сидела девушка — с распущенными волосами, в наушниках, уткнувшись в телефон.
Есть девушки красивые, а есть по-восточному красивые. Это такая особая, жгучая красота, намешанная со страстью и утрамбованная различными устоями и запретами.
А ещё и бельё было чёрное, кружевное, так и просящееся, чтобы его сняли. А ещё и грудь близкая к третьему размеру — или какая здесь классификация, ко «второму плюс». А ещё и с сенситивностью у неё всё было в порядке. В общем, будь я чуть более впечатлителен, и не будь моё сердце занято одной очкастой застенчивой особой в двух тысячах километров севернее — обязательно бы влюбился.
Но что-то мне подсказало, что влюбляться тут будет даже и не обязательно. В общем, мне предстояло держать оборону.
Старушка бесцеремонно выдернула из рук — почему-то захотелось сказать «мухарайку» — и всплеснула руками.
— Мария Робертовна, доктор пришёл, я же попросила одеть пижаму, ну что же вы так встречаете, ну что же делать?
Она наконец-то подняла глаза, одобрительно дёрнула резными бровками, вынула наушник из уха. Из динамика донёсся уже знакомый мне приглушённый мотив «абисса».
— Не «одеть», а «надеть». Ты забыла, у меня четвёрка по русскому? О, а ничо так доктор. Дядь не обманул. А ну-ка выйди, — она строго зыркнула на служанку.
— Но Мария Робертовна, я должна присутствовать, дабы убедиться, что… — залепетала бабушка.
— Выйди!! — властным, громким голосом скомандовала невеста.
Я почувствовал значительное течение силы. Чёрт возьми, и навык-то, навык совсем как у Нинель Кирилловны — только вот внешность совсем другая, практически полная противоположность. Старушка изменилась в лице, молча вышла из спальни и закрыла дверь.
Мария Робертовна встала, сладко потянулась, отпила воды из стакана на столике, а затем резким движением сдёрнула вниз трусики. Перешагнула, бодро пнула предмет гардероба куда-то в стену.
— Значит так. Раз дядь не обманул и прислал молоденького лекаря, как я просила — придётся согласиться. Только на моих условиях, ты понял, да-а?
— Озвучивай, — я кивнул и решил сразу перейти на «ты».
— Сначала мы трахаемся. Минимум дважды. На три раза тебя не хватит, наверное, какой-то ты слишком сладкий, устанешь быстро. Затем ты мне там своим колдовством всю писю сшиваешь, ну, понимаешь. Чтобы «до свадьбы зажило». А то порвалась тут случайно, прикинь?
Она прикусила губу, пытаясь понять, впечатлён ли я её планом.
Глава 6
Надо сказать, я был впечатлён. Чёрт возьми, почему моя любовь к Нинель Кирилловне обязана выдерживать такие жестокие испытания? Но мой заказчик, Штефан Михаэлевич, упоминал, что следует быть потвёрже, и что мне следует отговорить её от «разного рода глупостей».
В общем, я приготовился держать оборону до последнего. Хотя уже чувствовал, что после недельного воздержания она уже начинала трещать по швам — вместе со швами на моих брюках.
Я решил выиграть время, начав диалог.
— А на ком мы женимся?
Она раздражённо фыркнула, но всё же ответила:
— Какая разница! На ассирийском княжёныше. Внуке этого… несторианского патриарха. Там знаешь как всё проверять будут! И повитухи, и после простынки смотреть, чтобы кровь была.
— Представляю. Я так понимаю, брак неравный, он тебе не нравится?
Княжна пожала плечиками.
— Да не. Достаточно милый, нас по сети познакомили. Тридцати ещё нет, стройный, атлет такой весь. Только вот ни по-русски, ни по-румынски — ни слова. Предлагают по-норманнски и по-французски общаться, мe comprenez-vous?
— Je te comprends (понимаю тебя), — кивнул я. — Только трахаться мы с тобой не будем. Не положено.
— Почему? Ещё скажи, что я тебе не нравлюсь!
С этими словами она расстегнула лифчик, окончательно освободившись от одежды. Несколько последующий секунд я думал, как на такой большой, красивой и, несомненно, натуральной груди могут быть настолько аккуратные маленькие тёмные соски.
Один мой знакомый из прошлого мира однозначно бы сказал что-нибудь циничное, навроде: «Порода…»
— Нравишься, конечно. Но я не нанимался работать жиголо. Я на работе. Мне за эту операцию платят, получается, я получу деньги за секс. У меня, знаешь ли, есть пунктик на этот счёт. К тому же, мне не нравятся девушки, готовые отдаться первому встречному.
— Пунктик, говоришь, — она жеманно пожевала пальчик. — У меня идея! Давай, раз тебе там кто-то платит, то ты мне заплатишь? Заплатишь мне за секс! Получается, трахнешь меня, как портовую шлюшку! Как там называется — откат? За сколько? За десятку отдамся!