Финансовый кризис 2009. Как выжить
Шрифт:
Наша система планирования, стимулирования и управления промышленностью сложилась в 30-е годы. После этого менялись только вывески, а всё оставалось основанным на административных методах планирования и руководства. <…> Как создаются планы народного хозяйства? Они составляются в совнархозах и республиках, затем поступают в Госплан Советского Союза, который практически перечеркивает их, вместо того дает им свой план, который зачастую ничего общего с реальными (в какой-то мере) планами совнархозов и республик не имеет. Обычно план Госплана требует в 3 раза более высоких темпов, чем этого хотели местные органы. <…>
Из-за нелепой секретности многих данных статистики экономистам чрезвычайно трудно работать. Мы, например, многие данные статистики (к примеру, средняя зарплата за квартал рабочих определенных отраслей промышленности Советского Союза) получаем скорее из американских журналов, чем они исходят от ЦСУ. <…>
Сейчас экономисты предложили несколько вариантов реорганизации всей экономики Советского Союза. Будут ликвидированы совнархозы, созданы тресты, концерны, фирмы, объединения и т. д. при их настоящей самостоятельности. Министерства отраслевые будут, но их функции станут иными. Они не будут мешать хозяйственникам. Правительство сейчас решает эти вопросы».
Но, увы, правительство так и не смогло ничего решить. В 1970-е нашелся неожиданный выход: стали расти цены на нефть, которой в России всегда было много. По оценкам американских аналитиков, доходы СССР от внешней торговли выросли в те годы в среднем почти на 300 % при росте физического объема экспорта всего лишь на 22 %.
На мировой рынок повлияла политика Организации стран – экспортеров нефти (ОПЕК), и если в 1970 году Советский Союз за счет зарубежных продаж нефти и природного газа заработал 414 млн. долларов, то в 1980 они уже превратились в 14 миллиардов и составили около двух третей от общей суммы валютных поступлений.
Так что обвинять Ельцина или демократов, что они сделали современную Россию сырьевым придатком Запада, по крайней мере, наивно. СССР, по мнению советологов, плотно подсел на нефтяную иглу и был уже не в состоянии конкурировать на равных с Западом как центр производства высоких технологий.
Но, однако, экономика работала так плохо, что добыча нефти с 1983 года начала сокращаться, и даже уменьшался ее экспорт, хотя его и пытались всячески увеличить, урезая внутренние потребности.
Между тем США и международные банки поняли, что «пора», и стали играть на понижение. В 1985 году цены на нефть стремительно упали.
Советские аналитики хорошо изучали Маркса, который в XIX веке писал, что цены балансируют спрос и предложение, и если продукта недостаточно, то цена на него никак не может упасть. Однако весь мир уже давно жил по другим экономическим законам, изучение которых в СССР не поощрялось. Что такое роль биржевой игры в ценообразовании, у нас представляли очень слабо.
Не учитывалась и связь между курсом доллара и нефтяными ценами. США же, проводя политику «тяжелого» доллара и увеличив его курс на 50 %, договорились с Саудовской Аравией об увеличении добычи и обвалили нефтяной рынок. С ноября 1985 года по апрель 1986 года цена на нефть упала с 30 до 10 долларов за баррель.
СССР был вынужден сократить поставки нефти в Восточную Европу, но и это не помогло.
После этого Америка и международные банкиры стали вести политику «легкого» доллара. И в СССР все стало совсем плохо: поскольку расчет за экспортируемые товары производился в долларах, а за импортируемые – в валюте европейских государств, СССР, подсевший на нефтяную иглу, нес колоссальные убытки. Например, в июле 1986 года Советскому Союзу потребовалось продать в пять раз больше нефти, чтобы получить такое же количество западногерманского оборудования, что было куплено год назад.
Была произведена попытка разведать новые месторождения, но тут уже вмешалась плановая экономика: уже освоенные места лишились необходимых капиталовложений, и добыча там упала.
СССР попал в порочный круг. Надо было что-то делать, иначе последствия были бы просто непредсказуемы.
В последнем периоде СССР вполне уже можно найти и руку международных банков.
Положение страны становилось все хуже, и все чаще СССР была нужна валюта на закупки оборудования и т. д., которую он не мог изыскать из своих внутренних резервов. СССР начал влезать в долги. Условия, на которых брались деньги, были зачастую весьма невыгодными, но на других не давали. Эти кредиты должны были затянуть СССР в традиционную банкирскую ловушку. Чем невыгоднее условия, тем больше платишь процентов… А ведь валюту для процентов тоже надо где-то взять… И брали: одалживали в западных же банках.
Но все-таки внешний долг СССР, хоть и был весьма большим, это было полбеды. Беда была в том, что СССР оказался не только одним из самых крупных должников в мире, он стал еще и самым крупным кредитором. Мы одалживали более чем 50 странам, которые только заикались, что хотят стать на путь социализма. У советских кредитов этим странам было несколько особенностей: предоставлялись они в товарной форме (поставки оборудования, топлива, оружия), но на очень льготных условиях (на 10–15 лет из 2,5–4 % годовых). Погашение зачастую тоже носило товарную форму: страны расплачивались с нами продукцией своего местного производства. То есть долги наши и долги нам никак не пересекались и компенсировать друг друга, как это происходит в любой экономически нормальной стране, не могли.
В результате всего вышеописанного в 1986 году в СССР возник первый в его истории бюджетный дефицит в размере 17 млрд рублей. Преодолеть его не удалось, и в следующем году дефицит стал еще больше. По этой причине в 1987 году началось падение производства, которое еще больше работало против бюджета.
СССР к тому же был вынужден вкладывать деньги в войну в Афганистане, которая с каждым годом требовала все больше, а уже в горбачевское время было необходимо ликвидировать последствия Чернобыля и землетрясения в Спитаке. К тому же был введен «сухой закон», который лишил государство водочных поступлений, которые порой составляли до трети бюджета.
Все эти факторы в отдельности можно было преодолеть. И протянуть еще год, два, десять… Но рано или поздно случилось бы то, что случилось.
И СССР всё равно бы рухнул, доказав, что капитализм ужасен, но лучше него экономической системы пока не придумано.
Перестройка не была заговором злобных мировых сил или предательством. Это была попытка спасти страну, экономика которой зашла в тупик. Другое дело, что, не зная броду, советские партийные бонзы полезли в кишащую международными банковскими акулами воду. И случилось то, что случилось…