Финист. Старая сказка на новый лад

Katsurini Катерина

Потом меня вызвали на допрос родители, уже без сестры.

– Даш, ты ничего не хочешь сказать?
– начал разговор папа.

– А что я должна говорить?

– Ну, что поехала туда с сестрёнкой, а каким боком там оказался твой муж?
– и что сказать?
– Он передал документы? Успел?

Я кивнула. Папа сам себе противоречит. Спрашивает одно, а подразумевает другое...

– Значит, он может телепортироваться?

Я молчала. Что мне сказать? Лёша? Что делать?

"Кивни."

–

А вы откуда узнали?
– я решила брать быка за рога, ну, то есть отвечать вопросом на вопрос.

Отец сел на табуретку. И начал рассказ про свою аварию. А потом про своё алиби, про голос в голове, который подсказывал, что говорить. А ещё рассказал про то, как они с Лёшей впервые встретились у нас дома.

А я молча слушала да ела, арбуз, как тот кот в поговорке: “А Васька слушает да ест”.

В конце рассказа папа решил у меня уточнить, не зря ли он дал Лёше своё благословение?

– Пап, я его люблю и он - мой суженый. Только с ним я буду счастлива.
– Папа заметно успокоился.
– Пап, а тебе Лёша не нравится?

– Нравится, простой, но надёжный парень. Но я засомневался, мало ли ошибся с инстинктами…

– Всегда доверяй инстинктам! Своей интуиции!
– в ответ папа кивнул.

На этом разговор был окончен. Спрашивать о дальнейшем не имело смысла, всё ж по мне было видно, что я счастлива. А ещё я сказала, что пока поживу у них, но это ненадолго. Так что пора заняться обработкой бабушки, всё ж она там одна, мало ли чего… Вот и вместо нотаций от родителей, я сама им даю указания. Класс! И кто из нас родитель, а кто дитя неразумное? Хотя уже разумное... Уж выпорхнуть из родительского гнезда собираюсь.

Поговорила с Лёшей, решили ремонт в его квартире делать минимальный. А вот сантехнику стоило сменить. Я в принципе хотела жить в своём доме, но прикрытие нужно было однозначно. Поэтому видимость жизни в квартире была нужна. Чувствую себя шпионом. Но не сказала бы, что мне такая жизнь не нравится.

Дело уже было за полдень, когда я засела за учебники. Расслабуха хороша, но я соскучилась по учёбе. Интересно, когда окончу ВУЗ, тоже буду хотеть учиться? Или к тому времени уже приестся?

Лёша пришёл поздно. Просто очутился в моей постели, заграбастал меня в охапку и сиганул обратно к себе. Класс! Надеюсь, что никому не придёт в голову соваться на пока ещё мою территорию! Он просто распустил мои волосы и уткнулся в них, рукой обвивая меня и уснул. Лапушек!

А я ещё какое-то время лежала и любовалась его профилем, в чуть освещённой через щёлку в шторах лунным светом комнате. Вдыхала его запах чистого, но такого родного тела. Я маньячка!

Травинка

С этими купцами договориться было непросто. Вот интересно, почему без хлеба просто так не повезут. Это своего рода пропуск такой или плата слишком высока, чтоб ею пренебрегать?

И довезут меня до нужного места потому как мне нельзя отказать или потому, что сами в тот край собираются? В прошлый раз это была всего лишь мимолётная доставка меня на землю. А как же в этот раз? Ведь к Карне никто не собирался, тут же улетели, как только я сошла на землю.

Долго ли, близко ли, то не ведомо. А счёт времени я и вовсе потеряла. Звёзды мимо нас проносилися.

Ярко стало в один миг, да солнышко не видно было. Мимо нас земли проносилися разные, далече забралися мы от солнышка. Приземлилися на землю тёмную, неприглядную. Кругом тёмный лес, и Рудно солнышко уж клонится к закату. Прохладно стало. Что же ночью будет тут? Я поёжилась. Вдалеко в лесу огонёк виднеется. Обернулась я, провожаючи взором золотую колесницу. И пошла на огонёк, пока солнышко не село вовсе.

С последними лучами постучалась я в избушку. Отворила дверь старушка. Эта бабушка была старше бабушки Карны. Поклонилась ей, поздоровалась, попросилась на ночлег к доброй бабушке.

– Проходи дитя, поскорей, - пропустила в дом, да дверь захлопнула.

Усадила меня к печи поближе, обогрелась я маленько, да поведала, зачем в край сей пожаловала.

Накормила меня бабушка да спать уложила: утро вечера мудреней.

А на утро и сказала мне:

– Это ко мне направила тебя сестрица моя, Желею меня кличут, дитятко. И про Сокола твоего я ведаю, только тут не сыщешь ты его. А ступай-ко, дитятко, к двоюродной сестрице моей, дочке Макоши. Среча куёт долю счастливую, уж она должна что-то подсказать тебе.

Поблагодарила я богиню-бабушку, да она на прощанье подарила мне диковинку: серебряное блюдо с золотым яичком.

Вышла я, да куда идти не ведаю. Взяла в руки путимерный клубочек, показал он мне направление. Рудно солнышко уж встало, да всё равно холодно. Нацепила третью пару башмаков диковинных да пошла, куда путь указан был. К середине дня добралася до долины, где небесные колесницы были огненные. На сей раз их было пять. Тронула шишечку напоследок у башмаков железных и рассыпались они в железный прах.

Стала проситься к людям добрым. Да лишь на одну колесницу упросилася. Даже железный хлеб едва помог. Не хотели лететь к Срече, потому как путь неблизкий и дел торговых уже не вели.

Долго летела колесница та, да и этот путь уж закончился. Сели на землю яркую, пренарядную, златым солнышком освещаемую, много тепла дающего. Поблагодарила я людей добрых, залюбовались они тоже землёю этою. Солнышко уж и за море садится, красотою дивною освещает всё вокруг, а в небесах уж четыре луны свой путь начали.