Финист. Старая сказка на новый лад
Шрифт:
– Дак клади на своей постели его, твой же муж.
У нас в комнате была одна большая высокая кровать, раскладной диван(правда раскладывали его редко), а ещё можно было с кровати снять несколько матрасов и постелить на полу. Я как раз очень любила на полу спать, когда приезжала куча народа.
Бабушка спала на кухне - там была ещё одна односпальная кровать.
Так что показала Лёше кровать, потом он пошёл в летний душ на улице. Зимой пользовались душем на веранде, папа сделал котёл от печи, который согревал воду, а вот летом печь ведь не топили. Раньше была летняя кухня с печью. Сейчас довольствовались газом, а летняя кухня стала кладовкой.
Живности у бабушки не было.
Нашла чистые полотенца,
– А не рано ли?
– Как раз самое то! Тебе ведь после моря тоже стоит помыться, чтоб смыть солёную воду.
С ним не поспоришь. Естественно, что одним мытьём всё не ограничилось.
Лёша ушёл первым, потом и я подошла. Он уже спал.
– Ты тоже спать?
– поинтересовалась бабушка. Я подумала и кивнула. Пожалуй, прилягу рядом с любимым.
Легла тихонечко с краю, меня тут же обняли. Вот странно, но в доме было прохладно, не смотря на сорокаградусную жару на улице.
Я улыбалась. Вспомнила, что не досмотрела жизнь Травинки, кажется сны закончились тем, что Сокола забрала Инара.
Травинка
Возвращаюсь я из лесу домой. Хорошо, что за ночь дождик закончился и одежка моя просохла.
Отец хотел взбучку мне устроить, но передумал, бросив взгляд в мою сторону. Что так плохо выгляжу? Подошла к зеркалу, и не узнала себя. Глаза впавшие, замученные, бледная как белила. А ещё совсем серебристые волосинки проскакивают. Отшатнулась от своего отражения.
– Привет, сестрёнка!
– вышла навстречу Весняна. Да так и села, лишь завидев меня. Хорошо поблизости сундук был, вот на него и села.
– Ты как?
– Жить буду. А ты какими судьбами?
– Да вот, муж по делам мимо проезжал, предложил у моих погостить, пока на ярмарку поедет.
Она заметно похорошела, волосы теперь прятала под кичкой двурогой. И наряд изменился. Если девица носила исподнюю до пят рубаху, а сверху запону или передник, то теперь у Весняны добавилась понёва распашная, оборачиваемая вокруг пояса, а вот поверх уже был или не был передник. У сестры его не было, ведь тут она уже была гостьей. Волосы прятались под кичку, зато красивые бусы, серьги дорогие были. А ещё сапожки. Она ходила у нас дома в сапогах! Я бросила беглый взгляд, недовольно фыркнула и только хотела покинуть горницу, как вышел отец.
– Я еду на ярмарку, дочери мои любимые. Что вам привезти? Что хочешь, Весняна?
– Ой, мне тоже подарок будет?
– батюшка кивнул.
– Тогда привези мне полушалок парчовый, расшитый золотыми нитками.
Любава попросила то же самое.
– А тебе, дочь моя меньшая, что привезти?
– А мне батюшка ничего не нужно.
– Ну так не могу же я тебя без подарка оставить?
Мне ведь и правда ничто не нужно, мне бы сокола моего. И тут вспомнила:
– Тогда батюшка найди мне Пёрышко Ясна Сокола из чертога Финиста.
– Хорошо, Травиночка, поищу я пёрышко.
Сёстры ТАК на меня посмотрели. Отец уехал. Сёстры стали допытываться у меня, что со мной стряслось. Не хотелось обманывать их.
– Сокола я лишилась, - и слёзы на очи навернулись.
Сёстры хотели утешить, а я выбежала из дома и ушла в огород. Не хотелось, чтоб меня жалели.
С трудом помню те дни, что отца не было. Избегала я сестёр, сноху да брата. Сидела, вышивала себе понёву, волховыми знаками. Кичку не стала, а вот сорока подойдёт. Всё ж я теперь тоже замужняя. Так что есть, чем заняться. Козой тоже перестала заниматься, всё сидела, да в окошко глядела. Всё ж хорошо, что стекло придумали, ставни открыты и светло дома и не холодно. Печка уже зимняя топится, тепло и уютно. Темнеть стало рано, дело к зиме близится.
Отец воротился внезапно, успел до первого снега. Я выбежала встречать, да отец помотал головой, что мол, не нашёл, что просила я. Но я всё равно была рада батюшке. Сидели мы долго, чай с пирогами пили да про диковинки разные слушали. Вот в каком-то селении есть кузнец, что так тонко куёт, что и кольчугу может такую тоненькую да невесомую, что и под одеждой её не заметно, даже девице, а защищает лучше, чем обычная. Стрела отскакивает.
А в другом месте живёт человек, с каменьями умеющий обращаться. Он ещё и кудесник, может в самоцвет заключить образы. А ещё научились делать уменьшающиеся в размерах дома. Правда, не настоящие дома, а всего лишь тканные. Как у кочевых народов, только всё это настолько тонкое, что складывается в такой вот шарик размером с бусину. И ещё много интересного, что и вовсе волшебными вещи казалися. Как клубок путимерный, указывающий дорогу. Ведь и не только у нас водятся такие созидатели, но и в других землях. На торжище можно всякого увидать, дивного у нас, да за простые вещи выменять. На обычную пшеницу много можно получить, ведь это наша земля хлебородная, урожайная, не все могут себе позволить хлеб выращивать. Они вот и ваяют диковинки разные, да нужны ли они нам - диковинки те, яблочки наливные, что показывают на блюде места разные? А вот скатерть-самобранка может и пригодится. А ещё торбы разные, интересные, куда можно продукты класть и не портятся они. А ещё редко встречаются диковинки, которые сами что-то делают, землю пахать могут, или шить-вышивать. Правда, не настолько хорошо они дело делают, ручной труд гораздо красивее и разнообразнее. Потом разошлись мы по горницам.
Весняна переночевала с мужем, да поехали они домой, покуда снег не выпал. А жили они от нас через две деревни.
Потом стало тихо. Мы с сестрёнкой шили, пряли, вышивали. Любава в неделю* ходила на гулянки, а я отказывалась. Мне и дома хорошо, а сплетни слушать вовсе не хочется.
Отец зашёл ко мне, да присел на лавку.
– Доченька, прости, что не привёз пёрышко. Я объехал ещё два торжища да никто не слыхал про такое. Зато про чертог Финиста недоброе слыхивал. Не спокойно там. Говорят прямой путь закрыли вовсе туда. Лишь окольными путями ещё можно добраться.
Я кивнула. Грустно.
– Что стряслось у тебя, негоже молодой девице с сединою ходить. Повязала б кокошник тогда.
– Тогда уж кичку.
– Даже так, - кивнула.
– Куда сокол твой делся?
– Забрала его другая, - слёзы градом падают.
Обнял батюшка.
– Поплачь, любимая. Я найду пёрышко, обещаю.
Так и зима пришла. Когда снег падал, вышла на крылечко да долго стояла любовалась падающими снежинками. Карина загнала меня обратно, пока не простудилася. Кто выхаживать будет? Она уж обременённая, не будет сидеть со мной ночами. А Дубка нет, странно, куда он пропал так внезапно, то чуть ли не сватался ко мне, а теперь пропал. Дубок, Финист, сколько имён не настоящих. Значит, нужно так. Видно и мне не стоит представляться своим именем. Неплохо бы придумать себе ещё одно имечко.
Тут и день зимнего солнцестояния - Корочун - приближался. Свой день рождения отказалась я отмечать, но батюшка принёс мне самоцветы.
– Зачем?
– Пригодятся, как соберёшься в путь.
Взяла, поблагодарила.
Отец вновь поехал на торжище. На сей раз его долго не было, дольше прежнего.Воротился уж после святок. Любава предложила пойти развеяться, может в зверей нарядиться, всё ж Коляду отмечать. Но я отказалася, а потом согласилася. Ведь меня никто точно не увидит, не узнает. Нарядилися, да стали ходить по домам, народ пугать. А на меня вообще нашло, в роль вошла, так народ неподдельный страх выдавал. Правда после я желала им всего хорошего. Пришли мы после, да долго хохотали с Любавой, она всем рассказывала, как я людей пугала, будто и правда нечисть какая. Страху-то было! Вот немного развеялась.