Финно-угры и балты в эпоху средневековья
Шрифт:
Привозными изделиями в земле пруссов являются мечи, стремена, некоторые наконечники копий. Вместе с тем необходимо подчеркнуть, что далеко не все оружие пруссов импортировалось из других стран. В XI в. местные оружейники изготавливали предметы вооружения по североевропейским образцам, при этом ими вырабатывались вполне самостоятельные типы мечей, копий и топоров. До широких исследований прусских поселений невозможно говорить о повсеместном выделении ремесленников в особую прослойку, но можно предполагать, что в земле пруссов имелись центры ремесленного производства, ориентировавшиеся на местный рынок сбыта.
Пока трудно сказать, насколько широко была развита торговля янтарем в раннем средневековье. Владея крупнейшим месторождением янтаря, предки пруссов добывали его и в первой половине I тысячелетия н. э., широко экспортировали, по сведениям Тацита, в необработанном виде. Добыча янтаря продолжалась и в эпоху средневековья, о чем говорят находки янтаря в погребениях пруссов и на городище Грачевка, где обнаружено около 300 кусков необработанного янтаря.
В памятниках пруссов имеются пряслица из розового шифера. Однако трудно
Описание пруссов Вульфстаном дает материалы для понятия социальной структуры их общества. Он упоминает «королей», «богатых людей» или людей «высокого звания», неимущих и рабов. «Короли» и «богатые люди» выделяются своим богатством.
Анализ погребальных памятников пруссов не позволяет конкретно представить эти различные социальные группировки. Погребальная обрядность, очевидно, в большей степени связана была с языческим мировоззрением пруссов. Могильные памятники говорят об относительном равноправии общинников при наличии патриархальных тенденций. Мужчина-воин был основой прусского общества в эпоху средневековья. Это вытекает из единообразной структуры мужских погребений. Захоронения женщины обычно безынвентарные или малоинвентарные, что обусловлено опять-таки язычеством — жены отправлялись в загробный мир вместе со своими мужьями. Только в отдельных наиболее богатых погребениях прусских могильников можно видеть захоронения племенной знати или военных предводителей. Такие погребения выявляются начиная с XI в. Основная же масса погребений принадлежит свободным общинникам. При этом предметы вооружения клались в погребения и «неимущих», и «богатых людей».
Социальная дифференциация прусского общества, по-видимому, сдерживалась частыми войнами, постоянными набегами, совершаемыми с разных сторон. Внешняя опасность обязывала иметь вооруженное население.
Еще в X–XII вв. совершали военные походы на прусские земли правители Дании и Польши, которые оказались безрезультатными. В начале XIII в. папская курия направила в Пруссию для миссионерской деятельности Христиана, получившего вскоре сан епископа прусского. Это было частью общей политики папства и Германской империи в наступлении на земли юго-восточной Прибалтики. Христиану удалось привлечь на свою сторону и обратить в христианство отдельных представителей прусской племенной знати. Однако в 1212–1218 гг. произошло большое восстание пруссов против Христиана и его рыцарей, против собственной знати. Папа Гонорий III объявил крестовый поход на пруссов. Но пруссы твердо стояли против всяких попыток силой оружия захватить их земли, лишить их самостоятельности.
В конце концов Тевтонский орден при поддержке польских князей и предательстве прусской знати постепенно сумел подчинить одну за другой части территории пруссов, залив их кровью местного населения, опустошив местные села и крепости. На захваченных землях рыцари возводили свои замки.
Археология мало что может добавить к тем довольно многочисленным письменным документам — договорам, «правдам», актам и описаниям, на основании которых восстанавливается история пруссов XIII–XIV вв., их героического сопротивления захватчикам, постепенной сдачи ими своих позиций и начавшегося онемечивания. Историками написано об этом довольно много. Специальный обзор историографии древних пруссов был сделан Г. Ловмяньским (Lowmia'nski Н., 1947). Обзор и анализ основных источников по истории пруссов принадлежит В.Т. Пашуто (Пашуто В.Т., 1959, с. 79–112). Им же написана специальная статья, посвященная борьбе пруссов за независимость (Пашуто В.Т., 1958, с. 54–81), и издан один из важнейших источников — «Помезанская правда» (Пашуто В.Т., 1955). На основе сравнительно поздних письменных источников сделаны попытки осветить культуру, религию и общественное устройство пруссов до их завоевания Орденом (Перцев В.Н., 1953, с. 329–378; 1955, с. 90–123).
Прусский язык имеет большое значение не только для исследований по балтистике, но и для изучения индоевропейских языков. Памятники прусской письменности издавались и исследовались Р. Траутманом (Trautmann R., 1910) и В. Мажюлисом (Maziulis V., 1966). Словарь языка древних пруссов подготовлен к печати В.Н. Топоровым (Топоров В.Н., 1975; 1979; 1980; 1984).
На восточном побережье Балтийского моря, примерно до р. Вента на востоке, не достигая Рижского залива на севере и низовьев Немана на юге, жили курши (карта 47). В «Повести временных лет», рассказывая о расселении племен в Восточной Европе, летописец называет это племя под именем корсь. Вторично оно названо в перечне племен данников Руси (ПВЛ, I, 1950, с. 10, 13). Впервые курши упоминаются в письменных источниках IX в. (Scriptores Sveciarum, р. 173–260). В XIII–XIV вв. курши неоднократно упоминаются в «Хронике Генриха Латвийского» (Генрих Латвийский, 1938) и в «Рифмованной хронике» (Livl"andische Reimchronik, 1876).
Карта 47. Памятники куршей и скалвов.
а — могильники скалвов: 1 — Стрева; 2 — Скомантай; 3 — Юргайчай; 4 — Никелай; 5 — Паулайчяй; 6 — Вилку Кампас; 7 — Вежайчяй; 8 — Грейженай; 9 — Лумпенай.
б — могильники куршей: 1 — Лайстай; 2 — Рамучяй; 3 — Андуляй; 4 — Кретинга; 5 — Гиркаляй; 6 — Паланга; 7 — Пришманчяй; 8 — Генчяй; 9 — Кнулейкяй; 10 — Яздай; 11 — Рудайчяй; 12 — Лаздининкай; 13 — Кашучяй; 14 — Имбаре II; 15 — Имбаре I; 16 — Лайвяй; 17 — Гинталишке; 18 — Годеляй; 19 — Яздайчяй; 20 — Наусодис; 21 — Акменскине; 22 — Сирайчяй; 23 — Апуоле; 24 — Скеряй; 25 — Кукяй; 26 — Застаучяй; 27 — Димитравас; 28 — Клайшяй; 29 — Мазкатужи; 30 — Приедулайи; 31 — Дири; 32 — Бунка; 33 — Тилтини; 34 — Дарзниеки; 35 — Балтени; 36 — Гравиениеки; 37 — Страутини; 38 — Крастини; 39 — Струнгас; 40 — Бучас; 41 — Илксуми; 42 — Апаринас.
в — каменные курганы ятвягов; г — могильники аукштайтов; д — могильник жемайтов; е — могильник земгалов; ж — могильники ливов.
з — исследованные поселения: 1 — Паплиенийа; 2 — Имбаре; 3 — Ипилтис; 4 — Апуоле; 5 — Гробиня; 6 — Эмбутеб; 7 — Маткуле; 8 — Сабиле; 9 — Талсы; 10 — Пилтене; 11 — Дундага.
Начиная с середины XVIII в. среди ученых имел место спор о том, были ли курши балтами или прибалтийско-финским племенем. Окончательно этот вопрос был решен латышским языковедом Я. Эидзелиным, который, проанализировав топонимы и антропонимы, убедительно показал, что курши были балтским племенем (Endzelins J., 1912).
Первые археологические исследования в земле куршей были проведены еще в 30-х годах прошлого столетия. Это сравнительно небольшие раскопки Ф. Крузе в могильнике Капседе (Kruse Fr., 1842). В 60-х годах XIX в. исследованиями могильников в Курземе (Димитровас, Яздай, Прышманчяй) занимался К. Гревингк (Grewingk С., 1870, s. 7-44). Менее значительные раскопки принадлежат А. Розену (могильник Варвес Стрики). К 80-м годам относятся раскопки могильника Имбаре Т. Даугирда (Dowgird Т., 1889, s. 3-11). Тогда же раскопки в Варвес Стрики были продолжены К. Бой, а в Прышманчяй — Берлинским музеем.
Работы по изучению могильных древностей в земле куршей весьма активизировались в 90-х годах XIX в., что в значительной степени обусловлено было подготовкой и проведением X Археологического съезда (Рига, 1895 г.). В.И. Сизов раскапывал в 1895 г. могильники Капседе, Пасилциемс и Варвес Стрики (Сизов В.И., 1896). Значительные исследования были произведены на могильнике Андуляй Е. Фрёлихом и А. Гётце (Jahresbericht, 1895, s. 4, 5; 1897, s. 9-11; Sb. Prussia, 1896, s. 107, 108; G"otze A., 1908, s. 489–498). В Пасилциемсе раскопки в 1897 г. были продолжены Н.Е. Бранденбургом (Бранденбург Н.Е., 1902), а в Имбаре в 1898 г. — Й. Жогасом (Жогас Й., 1900, с. 46, 47).
К этому времени относятся первые обобщения накопленного археологического материала. В 1895 г. в Рижском научном обществе с докладом о состоянии и задачах археологии выступил Я. Зиемалис, в котором дал обзор могильных древностей Курземе (Ziemalis J., 1895). В работах Р. Гаусманна были подмечены специфические особенности погребальных памятников куршей: в раннее время — погребения с каменными венцами, в VIII–XIII вв. — грунтовые могильники с трупосожжениями (Hausmann R., 1896, с. 1909). Важной сводкой древностей стала археологическая карта Ковенской губ., составленная Ф.В. Покровским (Покровский Ф.В., 1899а).