Финно-угры и балты в эпоху средневековья
Шрифт:
Погребальный инвентарь представлен железными ножами, шильями, втульчатым топором, глиняным пряслицем, несколькими железными втульчатыми наконечниками копий и мечами. Среди украшений имеются бронзовые арбалетовидные фибулы, шейная гривна с петлей и крючком на концах, бронзовые выпукло-вогнутые браслеты с сильно расширяющимися концами, спиральные перстни.
Более поздние погребения исследованы на могильниках Никелай, Паулайчяй, Скомантай, Вежайчяй.
Как уже говорилось, могильники северного и южного регионов различаются слабо. В мужских погребениях могильников южного региона больше предметов вооружения, но редки захоронения коней. В погребениях по обряду сожжения встречены согнутые и сломанные предметы вооружения, чего не отмечено в северном. Очевидно, различия в целом носят второстепенный характер. Поэтому в настоящем разделе они рассматриваются целостно и отнесены к скалвам. Может быть, эти две компактные группы древностей оставлены двумя скалвскими племенами и одно из них составило основу населения земли Ламата.
В
Карта 48. Памятники ятвягов.
а — могильники с каменными курганами: 1 — Ожкабаляй; 2 — Лиепинай; 3 — Делница; 4 — Рудамина; 5 — Радастай; 6 — Луксменай; 7 — Дирмишкес; 8 — Папишкес; 9 — Вилкячтинис; 10 — Майсиеюнай; 11 — Немайтонис; 12 — Бейжионис; 13 — Эйтулионис; 14 — Моша; 15 — Миглинишкес; 16 — Лаваришкес; 17 — Мустеняй; 18 — Виесюнай; 19 — Слабаделе; 20 — Мицконис; 21 — Пуниос Шилас; 22 — Версекеле; 23 — Версека; 24 — Ясудово; 25 — Колпаки; 26 — Волпа; 27 — Лазы; 28 — Подрось; 29 — Береговцы; 30 — Митрони; 31 — Кошели; 32 — Бердовичи; 33 — Голынка; 34 — Климовичи; 35 — Кощеево; 36 — Милькановичи; 37 — Павловичи; 38 — Соколове; 39 — Воловники; 40 — Гноинские; 41 — Сулятичи; 42 — Межевичи; 43 — Лисовчицы; 44 — Войское; 45 — Угляны; 46 — Свищево; 47 — Шестаково; 48 — Хотыново; 49 — Гурки; 50 — Тростяница; 51 — Ратайчицы; 52 — Радость; 53 — Яцковщина; 54 — Ставы; 55 — Рудавец; 56 — Раковица.
б — исследованные ятвяжские городища Литовского Занеманья: 1 — Кунигишкяй-Пайевонис; 2 — Пилякалняй; 3 — Мешкучяй-Капсукас; 4 — Кумелионис; 5 — Варнупяй; 6 — Рудамина; 7 — Каунишкяй; 8 — Обелите; 9 — Норкунай I; 10 — Норкунай II; 11 — Павейсининкай; 12 — Лишкява.
в — курганы восточнолитовского типа; г — основные древнерусские города; д — могильники аукштайтов; е — области расселения восточных славян в X–XIII вв.
Русские летописи именуют рассматриваемую здесь этническую группировку исключительно ятвягами. Польские и немецкие средневековые источники наряду с этим этнонимом называют их также судавами или судинами. Тождество терминов ятвяги и судины очевидно из текста указа императора Сигизмунда, в котором сказано: «Terrain vocatam Suderlant alias Jetven» (Gerullis G., 1921, s. 44), «земля, называемая Судовией или Ятвягией».
Этноним судовы впервые назван Птолемеем (II в. н. э.). Они вместе с галиндами жили к востоку от Вислы (Клавдий Птолемей, 1948, с. 236, 237).
Русские летописи упоминают ятвягов начиная с X в. Среди послов Руси в Византию под 944 г. называется «Ятвяг Гунарев» (ПВЛ, I, 1950, с. 34). На этом основании некоторые исследователи полагают, что уже в это время какая-то часть Ятвягии находилась в даннических отношениях с Русью. К 983 г. относится первое известие о военном походе киевского князя Владимира на ятвягов: «Иде Володимеръ на ятвягы, и победи ятвягы и взя землю их» (ПВЛ, I, 1950, с. 58). В 1038 г. был организован новый поход: «Ярослав иде на ятвягы» (ПВЛ, I, 1950, с. 103). Походы киевских и волынских князей на ятвягов имели место и в XII в. Повторение походов на подданные народы — дело обычное в ту эпоху. Однако эти фрагментарные известия летописей не позволяют наметить даже приблизительно пределы ятвяжской территории того времени. Более детальные сведения о ятвягах относятся к XIII в., когда их земли находились севернее г. Визны, за р. Бебжа (северо-восточные области современной Польши).
С середины XIII в. ятвяги в русских летописях не упоминаются. У польских хронистов они известны еще длительное время. Немецкие авторы писали о ятвягах в связи с завоеванием крестоносцами земель пруссов. В XV в. ятвяги были описаны польским хронистом Яном Длугошем, который сообщает, что областью расселения их было все Подляшье (между русскими, мазовецкими и литовскими землями) и главным городом был Дрогичин. По М. Стрыйковскому (XVI в.), ятвяжские земли в древности простирались от Волыни до пруссов, столицей их был Дрогичин, им принадлежал и Новогрудок (Карамзин Н.М., 1766, с. 180). Матвей Меховит, писавший в начале XVI в., сообщает, что ятвягов осталось уже немного, но отводит им обширные земли Подляшья (Меховский М., 1936, с. 108).
Основываясь на сведениях польских хронистов XV–XVI вв. и картографии географических названий, производных от этнонима, многие исследователи стали полагать, что до XIII в. ятвяги заселяли обширные пространства, включавшие Сувалкию, Подляшье, Берестейскую волость и Верхнее Понеманье. Сторонниками этого мнения в русской историографии были Н.П. Барсов, В.Б. Антонович, А.М. Андрияшев, П.Д. Брянцев, И. Филевич, М.К. Любавский и др., в польской — Т. Нарбут, Д. Шульц, Я. Ярошевич. Специально истории ятвягов была посвящена работа А. Шёгрена (Sj"ogren А., 1858), в которой к землям этого племени прибавляется юго-западная Литва. Н.П. Барсов, основываясь на топонимике и летописных известиях, полагал, что древнейшие поселения ятвягов вплоть до IX–XI вв. находились в Верхнем Понеманье и отделяли русские земли от Литвы. В XII–XIII вв. ятвяги были оттеснены славянами и литвой за Царев и Бебжу, в южную часть прусской озерной области. Оставшиеся в Понеманье ятвяги слились со славянами и литвой (Барсов Н.П., 1885, с. 38–42).
Предпринимались попытки археологического и антропологического обоснования широкого расселения ятвяжских племен. Так, Ю.Д. Талько-Гринцевич отмечал примесь ятвягов в антропологическом строении современного населения Подляшья. Ряд исследователей, в частности Э.А. Вольтер, Н. Янчук и Р. Эйхлер, относили к ятвяжскому населению каменные могилы Побужья (Вольтер Э.А., 1908, с. 1–9; Янчук Н., 1892, с. 223–255; Kohn А., 1878, s. 256).
Только немногие историки скептически относились к мнению об обширных ятвяжских землях. Так, Ю. Кулаковский отрицал правдоподобность известий польских хронистов XV–XVI вв. о расселении ятвягов от Пруссии до Волыни и полагал, что они занимали только области севернее р. Нарев (Заметки…, 1858, с. 47–73). Н.П. Авенариус утверждал, что ятвяги были преимущественно охотниками и бродягами, поэтому они не оставили памятников археологии. По его мнению, ятвяги никогда не жили в Подляшье, южнее Нарева, а ятвяжские поселения в окрестностях Дрогичина, о которых сообщают Я. Длугош и Матвей Меховит, были поселениями пленных или беглых ятвягов (Авенариус Н.П., 1890, с. 27–34). К числу исследователей, отрицавших широкое расселение ятвягов, принадлежит и М. Тэппен (Toeppen М., 1858, tabl. 1; 1870, s. 1-17).
В 30-х годах нашего столетия немецкий археолог К. Энгель предпринял попытку выделения группы археологических древностей, которые он связывал с культурой ятвягов (судовов). Эти древности исследователь назвал восточномазурской культурой, которая территориально помещалась на сравнительно небольшой части северо-восточной Польши (Engel С., La Baume W., 1937, s. 291).
Начиная с 50-х годов много внимания вопросам истории и археологии ятвягов стали уделять польские исследователи. Здесь прежде всего следует назвать обстоятельную библиографию по археологии ятвягов, составленную и изданную А. Каминским (Kami'nski А., 1956, С. 193–271). Он решительно возражает против широкого расселения ятвягов в древности. Исследователь полагает, что в письменных источниках нет вполне определенных данных в пользу широкого расселения ятвягов, а местности с названиями, производными от этнонима «ятвяги», могут быть связаны с местами, которые были заселены пленными ятвягами, переселенцами или беженцами. Археологических памятников, подчеркивает А. Каминский, которые можно было бы связать с ятвягами, нет ни в Подляшье, ни в Верхнем Понеманье (Kami'nski А., 1953). Каменные могилы, известные в Подляшье, польские исследователи считают мазовецкими.