Фиолетовые сны

Всего этого не было и не могло быть на свете, всё это мне приснилось – не за одну ночь, не за две, а за всю жизнь. Я решила поделиться с вами: может, кто и разгадает мои сны, не простые, а фиолетовые. Сама я не участвовала в тех снах, а просто видела, наблюдая со стороны. Назовём главного героя Эл. Я хотела написать просто о человеке ищущем, испытывающем трудности, но получилось вот так. Выношу на ваш суд свои сны и мысли.

Случилось это где-то там, очень далеко, а может, совсем близко, между завтра и вчера, между сном и явью, там, где нельзя увидеть, а можно только услышать её – музыку души…

Вы видели когда-нибудь пшеничное поле, огромное, безбрежное, словно океан, без начала и конца, напоенное густым ароматом спелого хлеба, таким плотным, что, кажется, его можно резать ножом и пробовать на вкус? Так вот, по этому янтарному морю спелой пшеницы бредёт человек. Он просто гуляет, наслаждаясь запахами земли и воздуха. Его взгляд выискивает в сплошном пшеничном безбрежье капельки неба – мелкие цветки васильков, тут и там притаившиеся у края дорожки. Рука неторопливо скользит по цепким усам спелых колосьев, тело не чувствует притяжения, оно будто парит, покачиваясь в такт живым золотым волнам, гонимым прохладным ветерком. Поле поёт серенаду жизни, ветер-музыкант умело пробегает по октавам, а человек слушает, впитывая песню каждой клеточкой кожи. Но что-то неведомое манит его вперёд, зовёт и притягивает – человек всматривается вдаль: и уже не тропинка, бегущая по жёлтому полю, а огромная пыльная дорога предстаёт перед его взором.

Вереница путников, идущих друг за другом, медленно, как пёстрая змея, ползёт за горизонт. Человек срывается с места и бежит, как будто боится опоздать; поле становится бесцветным, тускнеет и исчезает, забирая с собой запахи и звуки.

Пустота – абсолютная, без конца и без края, серая, душная. Тишина звенит в ушах, и только медленно бредущие люди, опустив головы, покачиваются, подчиняясь общему неслышному ритму. Человек подходит и становится в очередь. Вокруг серая, бесконечная тишина, и только очередь – медленная и бессловесная. Щемящее одиночество прокалывает сердце. «Как много в этой очереди людей, а я совсем один», – стучит в голове набатом.

– Знаешь, Эл, мы рождаемся, живём и умираем в одиночестве, – слышит он откуда-то сверху.

Человек поворачивает голову, смотрит вокруг, ищет того, кто заговорил с ним, но люди монотонно движутся, не обращая внимания друг на друга. Хочется закричать, спросить, но тишина заставляет опустить голову. «Почему? Я же другой. Я хочу спросить, куда мы идём, зачем?» – мелькает мысль, но её страшно произнести вслух. «Вдруг я разрушу этот порядок, разобью эту тишину?» – вновь думает человек.

– Порядок? А кто установил этот порядок? Эл, ты сам встал в очередь, – рассмеялся голос.

– Все стояли, и я встал, мне было любопытно, – ответил он голосу.

– Вот и иди до конца! Или ты устал?

– Нет, не устал, но мне страшно. Вдруг там что-то ужасное? – опять оправдался человек.

– Не бойся, а то ты не узнаешь, что там, в конце! – прокричал голос, и опять тишина.

– Пойду! Надо посмотреть, что там, впереди, – решил человек, заглядывая через плечо идущего перед ним.

А впереди была только вереница бредущих людей, длинная и очень скучная. Человек, медленно шагая и подчиняясь общему ходу, опустил голову. Солнце в зените, серое безликое поле, пыльная дорога да ещё спина впереди идущего – вот и всё, что он видел. Мысли покинули его, тишина окутала, и только дыхание спутников говорило о том, что он ещё жив и слышит звуки. Сколько времени прошло, сколько лет, сколько вёсен и зим? А он все шёл и шёл в толпе.

Казалось, мир замер, жизнь зациклилась в однообразном движении. Вдруг около него появилась белая собака. Она потёрлась о его ноги и, подняв голову, посмотрела прямо в глаза.

– Что ты хочешь? – равнодушно спросил человек.

– Я хочу, чтобы ты вышел из этой скучной очереди и побежал туда, за горизонт, – вдруг сказала собака.

– Зачем? Здесь всё так просто и понятно: все идут – и я иду, – нисколько не удивился Эл говорящей собаке.

– Здесь так тоскливо и неинтересно. Побежали! – виляя хвостом и отходя на несколько шагов в сторону, позвала собака.

Человек было шагнул за ней, но его путь преградил абсолютно чёрный кот.

– Куда ты? А вдруг там хуже, чем здесь? И кто тебе эта белая псина, которая манит тебя в неизвестность? – мурлыкал кот, прохаживаясь у ног человека.

Эл остановился: он смотрел то на собаку, весело прыгавшую чуть поодаль, то на чёрного кота у своих ног. «Как быть и зачем слушать вдруг заговоривших животных?» – думал он.

– Пойдём поиграем! Побежали! Разомни косточки, тебе будет весело, и ты увидишь, что находится там, за горизонтом, – настойчиво звала собака.

– Зачем тебе эти пустые беспокойства? Там будет то же, что и здесь. Подумаешь, горизонт. Это просто линия! Иди со всеми, зачем высовываться? – ласково уговаривал кот.

Человек крутил головой, решение не приходило, но он сделал шаг в сторону, чуть отделившись от вереницы. Люди стали оглядываться, с укором смотря на него, тревожный шёпоток пробежал по очереди: «Куда это он? Почему ломает привычный строй и ход жизни? Что, ему больше всех надо?» – как шипение змеи слышалось тут и там. Человек вернулся на своё место, людская толпа успокоилась.

«Откуда здесь собака и кошка?» – вдруг возник естественный вопрос.

– Ты сам нас выпустил, мы живём у тебя внутри, мы – это и есть ты, – промурлыкал кот, прыгая человеку на плечо.

– Как это – я? – удивился человек.

– Да, в каждом человеке живёт чёрное и белое, и эти два начала вечно борются между собой. Вот и в тебе живём мы: белая собака и чёрный кот, – рассказывал кот, сидя на плече.

– Он прав, хоть я его, нытика, и не выношу, – гавкнула собака, подбегая ближе.

– Молчи, задира, иди лови блох! Бегай за горизонты, путешественник, а нам и здесь хорошо! Правда, Эл? – злобно зашипел кот.

– Перестаньте, надо помириться и жить без вражды! – прикрикнул на них человек.

– Никогда, – прошипел кот, отворачиваясь.

– А знаешь, что бывает, когда белое мирится с чёрным? – спросила собака, поворачивая голову набок и прищуриваясь.

– Что? – удивился Эл.

– Серое, – недовольно ответил кот.