Фиолетовый гном
Шрифт:
– В армии? – удивился Серега.
– В десантных войсках. Два года по контракту. Стрелять хорошо научилась. Между прочим.
– Между чем и чем? – уточнил Серега.
– Сволочь ты! В репу получишь!
Она улыбнулась. Он тоже. Потискал под столом ее круглую коленку.
Она не возражала, снова улыбалась в ответ…
Все-таки, Серега много выпил в тот вечер.
Конечно, сначала он пил абстрактно, за компанию, потом – целенаправленно, вместе с Таней. Чтобы, как положено добру молодцу, и ее напоить, и себя показать. Смешение водки и вина подействовало на него сразу, рывком, нокаутом, после которого все кружится, а перед глазами плавают темные мухи.
В результате – полный сумбур и смятение чувств. Он не очень хорошо помнил, как они очутились на улице. Видимо, ушли через дверь. Наверняка через дверь, не через окно же, девятый этаж…
Потом они гуляли по ночной Москве. Конец осени, шел первый, мягкий и красивый снежок, но он еще не ложился покровом, таял в черных, промозглых лужах. Под ногами хлюпало, но ощущение снега делало мир уютнее и добрее.
Долго гуляли. На улице Серега быстро пришел в себя, он вообще легко отходил от выпитого. Шлепая по лужам, порадовался, что не стал выпендриваться с пальто или плащом. Надел свою любимую толстую куртку на двойном синтепоне и непромокаемые ботинки на рифленой подошве. Так можно гулять. Таня была в розовом дутике, спортивной шапочке и кроссовках. Совсем подросток с виду. Только глаза яркие, женские. Манили к себе.
Серега запомнил, как они, по ее просьбе, заходили в какой-то дом, долго звонили в дверь, оббитую черным дерматином, с номером 25, где пятерка была приклеена криво. Таня смешно злилась, что не открывают, упорно долбила по двери кроссовкой.
Дальше был другой дом, другая дверь. Та открылась. Высунулась заспанная мужская физиономия. Серега не успел ее разглядеть, запомнил только неровную челку и припухлость заспанных глаз. Таня сразу ударила ногой. Быстро, тренированно, только кроссовка мелькнула в воздухе. Физиономия провалилась. Там, в коридоре квартиры, что-то шумно рухнуло.
Пока Серега пытался сообразить, что к чему, она уже бежала вниз по лестнице. Он догнал ее на ступеньках крыльца. Она заливисто смеялась и выглядела отчаянно пьяной и до невозможности привлекательной. Ей шло даже опьянение.
Дальше убегали вдвоем. Путали следы азартно и весело, хотя, кажется, их никто не преследовал. Потом вдвоем пили пиво где-то у Белорусского вокзала, расположившись на ящиках за киосками. Редкая женщина согласилась бы пить пиво на ящиках за киосками в первый же вечер знакомства, сразу решил Серега. В койку – да, многие соглашаются, а пить пиво на ящиках за киосками, закусывая солеными орешками из одной пачки – это больше. Это настоящий интим.
Он рассказал ей об этом. Она согласилась. Значит, действительно редкая женщина. От пива в голове опять зашумело.
– Кого ты так приложила? – поинтересовался Серега.
– Муж бывший. Мой второй.
– Круто!
– Ничего, он уже привык, – категорично сказала она. – Жить будет. Если захочет. Жалко, что первого не застали…
– Высокие отношения! – восхитился Серега.
– Издеваешься?
– Иронизирую.
– Тогда в репу, – сказала она.
Серега заметил, любила она это выражение. Симпатично у нее получалось.
– Как мужу? – уточнил он.
Она серьезно задумалась.
– Нет, тебя я пожалею. Пока, – ответила Таня.
– И на том спасибо… И часто ты к ним заходишь?
– Когда выпью.
– Ну и как?
– Как правило, не слишком рады. Но пока не жаловались. Терпят.
– Терпеливые они у тебя, – заметил Серега.
– Маньяки, вообще, народ терпеливый, – отрезала она.
Они выпили по бутылке пива и взяли еще. Таня умело пила, по-мужски, булькая прямо из горлышка. Десантница, переборовшая двух мужей-садистов…
За киосками шумела привокзальная улица, и неслышно шел снег. В свете электрических фонарей снежинки выглядели чистыми и красивыми. Новый год скоро. Серега вдруг почувствовал, что ему хорошо. Легко, как в детстве. Давно так не было. Прикольная штука жизнь, если ее вовремя приколоть, как говаривал один наркоман…
– Давным-давно по земле ходили динозавры. Нет, не так… Даже не ходили, а двигались, – неожиданно рассказала Таня.
– Шлялись, – подсказал Серега.
– Шляются менты по рынку, – возразила она. – А динозавры были слишком большими, чтобы просто ходить. Или просто шляться. Они двигались. Большие, сильные и глупые звери. Ничего не боялись.
– Вымерли, между прочим.
– Вымерли. Но не боялись. А теперь по земле ходят люди. И всего боятся.
– И ты боишься?
– Боюсь, – созналась Таня. – Иногда, очень боюсь.
– А я не боюсь, – похвастался Серега.
– По тебе видно. Ты большой. Как динозавр.
Серега всерьез задумался – комплимент или наоборот? Обижаться или не стоит? Решил – не стоит. Динозавры не обижаются. Они делают выводы. Как большие.
Все-таки он очень сильно ее хотел.
Потом они поехали к нему домой. Оба начали скидывать одежду еще в прихожей. Тело у нее действительно было упругим и мускулистым. Ее приятно было сжимать. А ей нравилось, когда сжимают.
Они занимались любовью последовательно и долго, до второго-третьего пота, как спортсмены занимаются накачкой мускулов на тренажерах…
Утром он проводил ее до автобуса. По следу динозавров.
– В следующий раз, в постели, ты сделаешь мне больно, – сказала Таня.
– Что ты, никогда, – поспешил отпереться Серега.
– Сделаешь, – повторила она. – Я тебя очень попрошу, и ты сделаешь. Чтоб я закричала.
Ах, вот она о чем…
Таня мелко клюнула его в щеку и легко вскочила в подъехавший автобус. Помахала рукой через закрывающиеся двери.
Серега тоже махнул в ответ. Подумал, что если она попросит, то он сделает. А почему бы и нет?
На следующий день Таня сама позвонила ему. Они встретились тем же вечером, и она опять осталась у него ночевать.
Таня предпочитала анальной секс. В этом она созналась уже на следующий день.
Серега сначала пугался.
– Больно же, – сочувствовал он.
– Больно, – подтверждала Таня. – Но и приятно тоже. Ты просто не понимаешь. По другому чувствуешь, когда больно и одновременно приятно. Трудно объяснить. Хочешь, сам попробуй.