Фирсов Русские флотоводцы
Шрифт:
Лазарев настоятельно советовал ехать сушей: шлюпы возвращались уже знакомым маршрутом.
— Вам, Дмитрий Иринархович, редкий случай выпадает ознакомиться с такой малоизученной, но важной для России стороной. Ничем вы не обременены в пути, лучшей возможности для путешествия не сыщешь, а кроме прочего, — командир лукаво улыбнулся, — прежде времени с вами расставаться огорчительно.
Утром 12 января «Ладога» и «Апполон» поставили все паруса, произвели прощальный салют и, окутанные клубами порохового дыма, направились к выходу из залива в океан.
Оставшееся время экипажи заготовляли пшеницу для Новоархангельска. Ее покупали по всему побережью, посылая баркасы к северу и югу от залива. Спустя месяц, загрузившись пшеницей и другим продовольствием, «Крейсер» ушел в Ситху. Лазарев рассчитывал прийти в Новоархангельск через две недели, но океан внес свои поправки. Больше месяца жестокие штормы трепали «Крейсер», противные ветры гнали на юг.
Приходу фрегата были рады все: и промышленники, и население. Для жителей, особенно для детей, хлеб из свежей муки казался лакомством. Охочие люди готовились к промыслу и могли теперь отправляться безбоязненно и спокойно добывать зверя на далекие острова. Присутствие «Крейсера» служило порукой от любых нападений.
В середине мая, исполняя обязанности штурмана на компанейском бриге «Волга», отправился в Охотск Завалишин. Оттуда путь его лежал через Сибирь в Петербург. Офицеры и матросы тепло проводили его, а Нахимов перед разлукой обнял друга:
— Когда доведется свидеться...
Это была их последняя встреча.
Лазарев отослал с этой же оказией рапорт начальнику Морского штаба с характеристикой Дмитрия За-•ft ни шина: «Пользуясь сим случаем я обязанностью Поставляю рекомендовать г. Завалишина как весьма исполнительного и ревностного к службе офицера и г им вместе довести до сведения... что в продолжение двухлетнего его служения под моим, начальством он кик благородным поведением своим, так и усердным исполнением, всех возложенных на него обязанностей приобрел право на совершенную мою признательность».
Истекал срок пребывания «Крейсера» в Русской Америке.
Утром 16 октября жители Новоархангельска вы-hi ни проводить «Крейсер». Крепкий ветер не заставил 4ii.il го ждать и, сопровождаемый прощальными залпами крепостных орудий, фрегат под полными парусами направился к выходу из залива...
Едва успели миновать многочисленные острова, кик задул сильнейший южный ветер, начался шторм, и фрегат, беспрестанно меняя галсы, две недели лавировал неподалеку отСитхинского залива. Путь до Сан-Франциско занял больше месяца. Пополнив запасы, п конце декабря «Крейсер» вышел в океан. На шкан-1П.1 поднялись офицеры, шкафут заполнили матросы, свободные от вахты. Вдали за кормой, постепенно удаляясь, едва чернела в утреннем мареве полоска отвесного берега форта Росс.
Направляясь к мысу Горн, мореплаватели рассчитывали использовать благоприятные западные ветры, обычно господствующие здесь в это время года. Однако опять не повезло: их встретил противный восточный ветер, временами переходящий в штиль. Наконец ветер переменился. «Крейсер», благополучно обогнув Южно-Американский континент, через 93 дня беспрерывного плавания прибыл в Рио-де-Жанейро.
Здесь Нахимов стал свидетелем заботливого отношения сурового на службе капитана к матросам.
За время перехода заболело 10 матросов, и доктор сказал, что вылечить их можно только на берегу. Расходы на лечение не предусматривались никакими по ложениями и статьями, но Михаил Петрович снял нм берегу специальный дом, окруженный садом, в котором поместил больных матросов. Сухой береговой воз* дух быстро оказал благотворное влияние на больных, и уже через 10 дней большинство из них перебрались на фрегат.
Сердца моряков рвались на родину.
...5 августа, после трех летней разлуки, Кронштадт радушно встретил мореплавателей. В шканечном журнале «Крейсера» появилась последняя запись: «В плавании 1084 дня, из них под парусами — 457». На следующий день фрегат посетил начальник Морского штаба, прошел по всем палубам, тщательно осмотрел каждый закоулок и пришел в восхищение.
«Я осмотрел фрегат, — донес он в тот же день Александру I, — и нашел его во всех отношениях не только в отличной, но даже необыкновенной, превосходной исправности».
Окончание плавания для Нахимова совпало с радостными известиями: 22 марта 1823 года он был произведен в лейтенанты, а за кругосветное плавание удостоен первой награды — ордена Святого Владимира IV степени.
В рапорте начальнику Морского штаба об итогах плавания Лазарев упомянул лейтенантов Никольского, Куприянова, Нахимова. «...Осмеливаюсь представить на благоуважение в. пр-ва тех отличных г.г. офицеров, которыми я имел честь командовать в продолжение трехгодичного сего плавания... Они на самом деле удостоверили меня в отличных своих достоинствах и тем приобрели право на совершенную мою признательность».
Видимо, эти качества Нахимова учитывал Лазарев, комплектуя экипаж строящегося на верфях Архангельска, 74-пушечного линейного корабля «Азов». Вернувшись в марте 1826 года из отпуска, Нахимов на перекладных отправился в Архангельск. В экипаже • Алова» он встретил прежних сослуживцев по «Крей геру*: Путятина, Домашенко, Бутенева. С первого дня Нахимов с головой отдается службе. Деятельный И опытный Лазарев неустанно занимается разными переделками и усовершенствованиями в конструкции п вооружении «Азова». В этом деле он нашел верного помощника, Нахимова, который без устали трудится им верфи.
«С пяти часов утра до девяти вечера, — сообщает ом другу, — бывал на работе, после должен был идти отдать отчет капитану обо всем, откуда возвратился не ранее одиннадцати часов, часто кидался и платье на постель и просыпал до следующего утра. Таким образом протекал почти каждый день, не выключая и праздников...»
19 сентября 1826 года на Кронштадтском рейде ггал на якоря отряд кораблей, прибывших из Архангельска под командой Лазарева. На борт сразу поднялся командующий Балтийской эскадрой адмирал Роман Кроун. Придирчиво осмотрел «Азов».
Из доклада командующего эскадрой Балтийского флота морскому министру: «С удовольствием уведомляю вас, что прибывший на Кронштадтский рейд корабль «Азов» примерной опрятностью и чистотой обращает на себя внимание/»
Выслушав похвалу в докладе министра, Николай вспомнил фрегат «Крейсер» и приказал:
— Пускай с пристрастием перепроверит правильность похвалы Кроуна Адмиралтейств-коллегия.
Комиссия собралась солидная — ушаковцы, вице-адмирал Семен Пустошкин, капитан-командор Федор Митьков, генерал-интендант Василий Головнин и другие важные чины. Проверяли дотошно пять дней.