Фирсов Русские флотоводцы
Шрифт:
И тут же в письме Рейнеке восхищался Лазаревым: «О, любезный друг, я до сих пор не знал цены нашему капитану. Надобно было на него смотреть во время сражения, с каким благоразумием, с каким хладнокровием он везде распоряжался. Но у меня недостанет слов описать все его похвальные дела, и я смело уверен, что русский флот не имел подобного ка питана».
С честью прошел испытания в боевом крещении Павел Нахимов. В декабре поступило известие о производстве его в капитан-лейтенанты, и он был удостоен первой боевой награды и ордена Святого Георгия IV степени.
Эскадра продолжала боевую службу в Средиземноморье, началась война с Турцией. В кампанию 1828 года пленили турецкий корвет «Нассаби саббах». Этот корвет оказался отличным судном, недавно построенным из дуба. Корвет переименовали в «Наварин», и по настоянию Лазарева командиром назначили Нахимова.
После небольшого ремонта под присмотром Нахимова корвет «Наварин» стал образцовым судном на эскадре. Нелегко далось это Нахимову. «Павел Степанович служит 24 часа в сутки», — отзывались о нем в ту пору сослуживцы.
Весной 1830 года, после возвращения эскадры на Балтику, Лазарев аттестует Нахимова: «Отличный и совершенно знающий свое дело морской капитан.» За образцовое состояние «Наварина» ее командир удостаивается ордена Святой Анны II степени. Но рутинная служба в Кронштадте тяготит молодого, полного энергии моряка. В конце 1831 года его переводят командиром строящегося фрегата «Паллада». Царь хотел видеть в этом судне образец новейшего кораблестроения. И Нахимов, «тонкий мастер морского дела», оправдывает доверие, делает «Палладу» примером для всей Балтики. Но Нахимов не только знаток корабельного устройства, а и отменный командир.
Плавая в составе Балтийской эскадры осенью 1833 года, он своими решительными действиями предотвратил катастрофы.
...Пасмурной осенней ночью 17 августа 1833 года эскадра под командой вице-адмирала Фаддея Беллинсгаузена сбилась с курса. Нахимов сам вел счисление и прокладывал курс. Вдруг на мгновение проясне-
, и I Гахимов сумел запеленговать маяк и точно опре-ц»лить свое место. «Эскадра идет на камни, — молни-(ипм'кая мысль обожгла Нахимова, — а адмирал почему то не дает сигнала о повороте*.
Нахимов еще раз проверил расчет — ошибки нет! Он пригласил к себе лейтенанта Алферова, только что сменившегося с вахты, с ним вновь определили местоположение и окончательно убедились в правильности расче-| || Немедля он приказал дать сигнал кораблям эскадры: «Флот идет к опасности» — и стремительно < >т пернул на новый галс. Вслед за ним шел корабль «Пи мять Азова». Там приняли тревожный сигнал с «Пал мады», и «Память Азова» тоже изменила курс. Вскоре ныли замечены сигналы с других судов. Эскадра была спасена от катастрофы. Лишь головной корабль «Арсис» не успел отвернуть и выскочил на камни...
В зиму 1834 года капитан-лейтенант Нахимов по ходатайству Лазарева прибыл на Черноморский флот, получил назначение командиром строящегося линейного корабля «Силистрия». В том же году производится в капитаны 2-го ранга.
В ноябре 1836 года «Силистрия» бросила якорь в Севастопольской бухте. Вскоре этот корабль стал лучшим на флоте. Нахимов «служит здесь образцом для всех командиров кораблей», — аттестует его Лазарев.
В конце 1839 года за отличие по службе Нахимов произведен в капитаны 1-го ранга. Тепло поздравили ого Корнилов и Путятин, но его успехи не даются даром. В марте 1838 года он уволен в отпуск за границу «впредь до излечения болезни». Две кампании пропустил Нахимов и, кое-как подправив здоровье, вернулся на флот, ступил на палубу родной «Силистрии». И сразу в бой. На «Силистрии» поднял свой флаг Лазарев в 1840 году, высаживая десант у берегов Кавказа. И в последующие кампании Нахимов не раз участвовал в крейсерстве, оберегая Кавказское побережье от вылазок турецких контрабандистов и английских лазутчиков. В сентябре 1845 года по ходатайству Лазарева он произведен в контр-адмиралы и назначен к<> мандиром бригады кораблей. Совершенствуя выучки кораблей, новый флагман особенно отличился в пятимесячном крейсерстве у берегов Кавказа.
По-прежнему он правит службу в боевом содруж»* стве с контр-адмиралом Корниловым, новым начали ником штаба флота.
В 1851 году скончался М. Лазарев, и командующим флотом назначили 75-летнего старца, генерал-лейте нанта Верха. Престарелый Верх сидел в Николаеве, и, по сути, все дела Нахимов решал с Корниловым.
В 1852 году флот посетил царь Николай I. Близи лась развязка войны с Турцией. Верх оплошал, нелепо командовал эскадрой, но Николай I понял, кто истинные командиры. Нахимова и Корнилова произвели в вице-адмиралы, а Нахимов стал начальником 5-й флотской дивизии, то есть командующим эскадрой.
В феврале 1853 года, ускоряя события, царь направил морского министра князя Меншикова в Стамбул «увещевать» султана.
В середине марта из Константинополя вернулся в Николаев начальник штаба Черноморского флота вице-адмирал Корнилов, сопровождавший Меншикова по поручению царя. При первой же встрече со своим старинным товарищем, вице-адмиралом Нахимовым, он поделился впечатлениями о переговорах с турками.
— Сиятельный князь ведет себя так, будто не миротворцем прибыл, а нарочно вознамерен поссориться с турками. Видимо, большие полномочия от его величества имеет.
Нахимов разделял беспокойство своего товарища:
— Сиятельный князь уповает на флот наш, но сие справедливо лишь супротив турок.
По плану, разработанному Корниловым, в начале августа флот разыграл нападение на Севастополь со стороны моря. Начальник штаба флота поднял свой флаг на «Двенадцати апостолах» и вышел в море с эс-
НИЛ рой Нахимова. На рейде Севастополя для помощи Яхтовым бастионам осталось несколько кораблей. Имитируя прорыв в бухту, эскадра еще на подходе II fСонстантиновской батарее открыла огонь из всех Орудий. Однако батарея огнем из всех пушек поставили перед носом флагманского корабля огневую завесу, и ом был вынужден лечь в дрейф. Вскоре в артиллерийскую дуэль с эскадрой вступили Павловская, А чександровская и другие батареи и корабли, стоявшие на рейде...
Корнилов остался доволен и атакой Нахимовской м- кадры, и обороной Севастопольской бухты на случай копны. А в том, что она неумолимо приближалась, мачо кто сомневался, и ее верные признаки все явствен-мее проступали на обоих берегах Черного моря.
Стремясь к развязыванию войны с Турцией, Нико-I Iи I, как это случалось и раньше у его предшественников, не имел плана ее ведения и сказал однажды I кругу своих приближенных:
— Главное, положить начало разрушению Оттоманской империи, а там один Всемогущий Бог опреде-иггь может, что за этим последует.