Фирсов Русские флотоводцы
Шрифт:
В начале 1782 года Сухотин вызвал командиров, поздравил Ушакова с присвоением очередного чина — капитана 2-го ранга — и объявил:
— Получена депеша от посла графа Разумовского в Неаполе. Через месяц-другой в Ливорно пожалует царственная особа. Возжелает вдруг полюбоваться нашими кораблями...
Наследник цесаревич Павел прибыл со свитой, как и наметили, в день Святой Пасхи.
День выдался тихий, сияло солнце, лазурная гладь залива зеркально сверкала, отражая солнечные блики.
Гремел пушечный салют, катера с Павлом подошли к концевому кораблю.
— Ура-а-а! — закричали по команде матросы на корабле.
И так перекатывался этот громкий воинский клич от корабля к кораблю, пока катер с цесаревичем обходил строй эскадры...
Павел поморщился и попросил:
— Нельзя ли обойтись без этакого шума?
Сухотин развел руками:
— Сие положено по Морскому уставу и избежать возможно, лишь если загодя последует указание.
В это время катер поравнялся с «Виктором». Павлу нравилось действовать внезапно:
— Давайте посмотрим этот корабль.
— Держать к правому трапу! — скомандовал Сухотин унтер-офицеру на руле.
— Мы поднимемся с адмиралом, — сказал Павел Куракину, — а вы подождите нас.
Пока катер разворачивался, на нижнюю площадку парадного трапа быстро сбежали два дюжих красавца матроса — фалрепных. Они ловко помогли Павлу изойти на трап.
На верхней площадке Павла рапортом встретил Федор Ушаков в парадной форме.
Павел меланхолично взмахнул перчаткой.
— Достаточно представлений, покажите нам корабль.
Они двинулись по правому борту к полубаку. Отдраенная с песком палуба блестела.
«Не все так худо, как я предполагал, — подумал Павел, — палуба выглядит наряднее, чем пол в Эрмитаже. Однако вот и не порядок». Цесаревич ткнул трость в свернутый и подвязанный к нижней рее мачты парус.
«Еще что?» — мелькнуло у Ушакова.
— Как же вы с таким старьем плаваете? — Язвительно ухмыльнулся Павел, указывая на солидную, аккуратно пришитую заплату.
У Ушакова отлегло, он улыбнулся краешком губ:
— Сие, ваше величество, обыденное для корабля. (-амые лучшие паруса, есть намного хуже.
— Почему так? — раздраженно спросил Павел.
— Шквалы и штормы свое дело вершат. Положено иметь два комплекта запасных, однако казна и одного ме отпускает.
У трапа Павел задержался, поманил Ушакова:
— А ты, никак, меня запрошлым годом на «Штандарте» из Петербурга в Раниенбаум доставил?
— Ваше высочество, точно так. — Ни один мускул не шевельнулся на лице Ушакова.
Павел хмыкнул.
— Пойдешь с нами на флагман. — Цесаревич про-норно сбежал по трапу.
За столом Ушаков оказался против цесаревича. Тот смачно чавкал, уплетал горячие щи и все пытал
Сухотина:
— Не многовато ли матросов на эскадре?
Сухотин слегка поперхнулся.
— Некомплект, ваше высочество, более семисот человек...
Павел удивленно поднял брови.
— Из оных почти все в госпиталях, двадцать во* семь, — Сухотин перекрестился, — померли. Надобно ить нам им подмогу прислать, а женкам их да деткам ихним вспомоществование определить.
Павла всегда раздражали просьбы.
— Почему наши корабли не так стройны и красивы, как иностранные? — переведя разговор, спросил у Ушакова.
Ушаков подумал чуть, пожал плечами:
— Корабелы наши, ваше высочество, смекалисты и умельцы добрые. Однако все хитрости и пропорции корабельного строения своим умом доходят. Учить их надобно. Математике, физике...
— Ха, молодец Ушаков, — оживился цесаревич, — ты, как и я, мыслишь. Вас, офицеров, в корпусе обучали, а мастеров корабельных готовить — заботы не доходят. — Он вдруг замолчал. Через минуту-другую сказал: — Приеду в Петербург, возьму в оборот Адмиралтейств-коллегию, буду у матушки деньги просить. Сподобить надо училище архитекторов корабельных.
— Достойно внимания вашего высочества, — степенно склонил голову Ушаков. — Державе нашей флот потребен великий, а корабли добротные не токмо парадов для...
Павел со свитой вскоре сошел с корабля и отправился вояжировать дальше — в Париж, Бельгию, Германию...
Эскадра Сухотина, закончив свои дела, спустя три месяца направилась в Кронштадт. С тех пор Ушаков ни разу не встречался с Павлом. Но тот, став императором, видимо, не забыл памятной встречи и знал, кому можно доверять нужную кампанию...
Ушаков заметно выделялся среди капитанов выучкой, твердостью характера, осмотрительностью. Немаловажно, непререкаем его авторитет у подчиненных.
В летний, Петров день, года 1783, через Московскую заставу столицы маршировало странное войско. Первым твердо ступал флотский офицер, а за ним по-ротно с офицерами семь сотен матросов и три тысячи мастеровых. Ушаков, командир линейного корабля, строящегося в Херсоне, вел походом туда свой экипаж и работных людей. На юге сооружали верфи и корабли м ш зарождающегося Черноморского флота.