Физическая невозможность смерти в сознании живущего. Игры бессмертных (сборник)
Шрифт:
– Сегодня я впервые пожалел об этом решении. Человек, пренебрегающий элементарными правилами, которым он добровольно обязался следовать… Человек, который регулярно подвергает риску многолетний эксперимент… Человек, который плюет на благо всего человечества, – такой человек не заслуживает снисхождения. Вы знаете, о каком человеке я говорю?
Теперь молчал я. Меня распирало от злости, но я крепился. Какой пафос! Какое лицемерие! Просто мать Тереза, а не хладнокровный экспериментатор, ставящий опыты над беззащитными людьми!
– Думаю, что знаете, – все так же холодно и
Конечно, я знаю. Но неужели ты думаешь, что я скажу? Не пойман – не вор…
– Не понимаю, о ком речь, – в тон ему сказал я.
– Я так и думал, – с каким-то едва заметным удовлетворением ответил Тесье. – Ну что ж, простите за беспокойство.
– Ничего страшного, – учтиво отозвался я, стараясь скрыть торжество. Похоже, пронесло.
– У меня к вам только одна просьба, – продолжил он. – Пожалуйста, будьте осторожны и прекратите ставить эксперимент под угрозу. В следующий раз мы вас все-таки поймаем с поличным. Так что, когда через месяц нынешнюю Восьмую заменит новая актриса, не спешите лезть к ней в постель.
Если бы он сказал: «Постарайтесь не кричать, когда в вашу комнату пойдет иприт», мне было бы легче.
Я напрягся, как от удара. Это блеф. Им ничего не известно. Он просто пытается меня запугать.
– Почему вы говорите мне об этом? – я сам удивился тому, насколько спокоен был мой голос.
– Потому что с нас хватит одной беременной женщины. Отныне вам придется сдерживать свое либидо.
Я почувствовал, что мой лоб покрывается испариной. Этого не может быть. Та ночь? Мари была уверена, что все в порядке…
– Видимо, у вас больше нет вопросов, – сказал Тесье. Теперь в его голосе явно слышалось удовлетворение. – Спокойной ночи. Возвращайтесь в образ Пятого. Вы и так в нем бываете достаточно редко.
– Стойте, – тихо сказал я. – Откуда вы знаете, что она беременна?
Тесье молчал.
– Откуда вы знаете, что она беременна? – настойчиво повторил я.
Молчание.
– Откуда вы знаете… – начал я, забывая обо всем.
– Хватит! Теперь вопросы буду задавать я, – сказал он. Теперь в его голосе зазвенели металлические нотки. – Мы знаем, и если бы вы были поумнее, то догадались бы откуда. Но в особом уме вас заподозрить нельзя. Женщина, с которой вы, невзирая на все запреты, спали, беременна. Обсуждать здесь нечего. Теперь нам надо удалить ее из эксперимента таким образом, чтобы не нарушить его ход. С вами я говорю только затем, чтобы предупредить об этой замене и о том, что больше нарушений я не потерплю. Забудьте о Восьмой и обо всех остальных женщинах. Станьте, наконец, Пятым! И оставайтесь им. Остальное не ваша забота. Это все.
– Я хочу знать, что произойдет с Мари, – медленно сказал я. Выкручиваться теперь не имело смысла.
– А меня не интересует, что вы хотите знать, – отрубил Тесье. – Знайте свое место. Это все, что от вас требуется.
– Что вы собираетесь делать с Мари? – повторил я, игнорируя эту грубость.
– Что будем делать? – переспросил он. – А что мы можем делать, по вашей милости? Хорошо было бы сделать аборт.
Я вздрогнул всем телом.
– Но кто-то все равно должен заменить ее во время операции. А кроме того, она вряд ли согласится. Так что нам придется срочно искать замену и готовить новую Восьмую по ускоренной программе. Потом мы их поменяем, и ваша Мари отправится рожать. Денег у нее хватит на самый хороший госпиталь. Мы о ней позаботимся.
Его «позаботимся» прозвучало как обещание. Я мог только представлять себе, какой будет эта забота.
– Что касается вас, то я с радостью отправил бы вас восвояси. Но, к сожалению, это не так просто сделать. Запасная актриса на роль Восьмой была неплоха, и за месяц мы доведем ее до ума. Ваш же напарник был безнадежен, поэтому пока мы вынуждены довольствоваться вашими услугами. И имейте в виду: если вы попытаетесь хоть что-то сейчас предпринять во вред нашему делу, вы будете жалеть об этом до конца дней.
– Не смейте ничего делать с Мари, – повторил я, закрывая глаза. – Не смейте.
– Да что вы заладили свое? – с раздражением сказал Тесье. – Что мы с ней можем сделать? Она уйдет точно так же, как и все актеры, у которых истекает контракт. Ничего особенного ее не ждет. Конечно, она была здесь только треть срока, так что все будет пропорционально.
Она уйдет, мы позаботимся, пропорционально… Даже в этой гладкой лжи сквозит угроза. Как мне узнать, что они собираются с ней делать? Да какая разница, что именно они сделают. Ясно, что они не собираются выпускать ее. Что делать? Что я могу сделать?!
– Почему вам надо ее удалять? Разве вы не можете добавить одного ребенка?
– А, это будет ваш вклад в эксперимент? – саркастически осведомился Тесье. – Да, теоретически мы можем ввести ребенка в окружение подопытного. Но что вы прикажете делать, если ваш младенец заболеет и умрет? Весь эксперимент и так уже находится под угрозой в результате ваших сексуальных похождений. Только не хватало, чтобы Восьмую стало тошнить от нашей еды.
От нашей еды… Я чувствовал, что еще немного – и я сам взорвусь.
– А если вдруг выкидыш… – продолжал он, как бы размышляя. – Какая глупость! – выпалил вдруг Тесье.
– Да вы представляете себе, что вы натворили? Если что-нибудь произойдет при подопытном…
И тут у меня отказали какие-то внутренние тормоза.
– Перестаньте морочить мне голову своим экспериментом! – заорал я, вперившись в стенку. – Можно подумать, я не знаю, что никакого подопытного не существует! Мне все равно, что вы тут делаете, но, если хоть что-нибудь произойдет с Мари, вы об этом пожалеете!
И неожиданно Тесье умолк.
– Что вы сказали? – спросил он, выдержав ледяную паузу.
Я перевел дух. Действительно, что я сказал?
– Я вас правильно понял: вы считаете, что подопытного не существует?
Только сейчас я осознал, какие слова у меня вырвались. Что теперь? Выкладывать карты на стол? Но ведь я не готов. Ничего толком не продумано. Детали не проработаны. Хорошей версии как таковой не существует. Тесье молчал. Выбора не было.
– Да, вы меня правильно поняли, – произнес я. – Мне известно это и многое другое. Но даже не думайте о том, чтобы убрать меня. За мной стоит большая организация.