Физическая невозможность смерти в сознании живущего. Игры бессмертных (сборник)
Шрифт:
Его уверенный голос вселял в меня больше сомнений, чем все заверения Тесье. Но ведь Зрителя действительно не существует. Даже если предположить, что все его слова правда, Зрителя здесь все равно нет.
А раз его не существует, значит, опыт ставят над актерами. Больше ставить не над кем. Он, может быть, сам не знает, во что они его превратили.
– Как ты можешь доказать, что ты действительно Пьер Шеналь?
– А как ты можешь доказать, что я не Шеналь? – поинтересовался он. – Не знаю. Могу показать паспорт, но думаю, для тебя это не доказательство. Могу продолжать уговаривать тебя. Могу… – он задумался, – нет, больше ничего не могу.
– Где ты сидел во время нашей встречи? – спросил я.
– Спроси что-нибудь полегче, – фыркнул он. – По-моему, в кресле. А ты на кровати.
– О чем мы говорили?
– Ты зачем-то пытался узнать, что здесь творится. Прямо сгорал от любопытства. Так же как сейчас, – добавил он.
– А что я должен был, по-твоему, делать?
– Узнавать повадки Пятого. Ну, как еще ты меня проверишь?
Да, похоже, что это Шеналь. Те же мысли, что и в дневнике. Значит, по крайней мере, их не убивают. И даже через год они еще остаются людьми. Я почувствовал облегчение: как минимум год Мари ничего не угрожает.
– А почему ты так уверен, что я не оттуда? – я сделал неопределенный жест.
Он усмехнулся.
– Потому что я-то жив и здоров. А ты утверждаешь, что тебя послали после того, как я исчез. Кроме того, Тесье убежден, что ты врешь, а я ему верю. Он обычно не ошибается.
Я улыбнулся. Разговор начинал мне нравиться.
– Ты жив, с этим спорить нельзя. И я допускаю, что год назад я говорил именно с тобой. Но на твоем месте я бы не стал утверждать, что здоров.
Мой гость озадаченно посмотрел на меня.
– О чем ты?
– Что тебе известно об эксперименте? – спросил я, игнорируя его вопрос.
Он медленно покачал головой.
– Извини, об этом тебе надо говорить с Тесье. Я здесь только для того, чтобы убедить тебя, что тебе ничего не грозит.
– Жаль, но пока ты не очень в этом преуспел, – я пристально смотрел на него. – Но если ты не хочешь говорить о том, что здесь творится, то хотя бы послушай.
Он взглянул на меня как взрослый на забавного в своей серьезности ребенка. Я терпеливо выдержал этот взгляд. Мы еще посмотрим, кто кого убедит.
– Ты уверен в том, что опыт ведется над одним человеком, не так ли?
Он кивнул.
– И этот человек тебе неизвестен. Правильно? Тебе не сообщили его имя, так же как и другим актерам.
Человек, называвший себя Шеналем, промолчал.
– Можешь не отвечать, – сказал я. – Риторический вопрос. Я знаю не только это, но и то, что ваше поколение актеров было якобы первым. Тебе сказали, что те, кто был до вас, знали его имя.
Это был удар наугад, но я был уверен, что прав. Задумчивое выражение его лица только подтвердило мой вывод.
– А знаешь ли ты, что и мне рассказали точно такую же сказку? О том, что мы первые. О том, что мой предшественник, то есть ты, знал имя подопытного. Странный обман, не правда ли?
Озабоченность скользнула по его лицу.
– Они обманули нас, – продолжал я. – Тебя, меня, всех. Этот несчастный ребенок, выращенный в незнании смерти, – его нет и никогда не было! Мне достоверно известно, что он не существует. Вообще не существует. Именно поэтому нас и обманывают. Теперь ты веришь?
– Не понимаю, – озадаченно протянул он. – Каким образом…
– Неважно, – оборвал я его. – Это так. Поверь мне. Этот человек выдуман специально, чтобы удерживать каждого актера в рамках его роли. А сам эксперимент велся и ведется над актерами. Над нами. Сначала над тобой, теперь надо мной.
Шеналь недоверчиво смотрел на меня и о чем-то напряженно думал. Я понял, что попал в точку. Теперь надо было заставить его поверить до конца.
– Сомневаешься? Тебе страшно признать, что ты был Зрителем? Кроликом?
И вдруг его лицо просветлело.
– Разумеется! – воскликнул он и звонко хлопнул себя по лбу. – Мой дневник! Ты прочитал мой дневник!
Я опешил. Он вовсе не был напуган. Он ликовал. Он радовался, как ребенок.
– Вот откуда ты взял мое имя. Правда?
Он перегнулся через стол, глаза блестели на загорелом лице.
– Ты ведь просто прочитал мой дневник. Ну скажи, так или нет? Ну?
Я не был готов к этому. Я растерялся. Я просто молчал, хотя надо было говорить. А когда я заговорил, уже было поздно. Он понял, что я читал дневник.
– Разумеется, все пошло оттуда, – говорил он, улыбаясь и не обращая внимания на мои возражения. – Ты нашел мой дневник. Прочел его, сложил два и два и понял, что тебя обманули. Как ты смог его вытащить? Я-то думал, что он будет лежать в этой щели вечно.
Я чувствовал себя полным идиотом.
– Но почему ты решил, что кролика не существует? – спросил он вдруг. – Я бы сделал совсем другой вывод.
Я пытался собраться с мыслями. Что, если я ошибся? Что, если актерам действительно ничего не грозит? Продолжая упираться, я упущу неповторимый шанс узнать, что произошло в действительности. При этом не обязательно отказываться от своей легенды. Даже будучи послан на его место, я мог найти эту тетрадь. Но тогда мои вопросы будут звучать смешно…
– Почему ты отказался писать? – спросил я наконец, прерывая его восторженную тираду.
– Отказался писать? О чем ты?
– После того как ты вышел отсюда, тебе предлагали писать книги для Пятого. Ты отказался. Почему?
Он улыбнулся.
– Ты поймешь, когда закончится твой контракт.
– Но ведь ты хотел написать эти книги. У тебя были идеи.
– Идеи… Понимаешь, после трехлетнего перерыва начинаешь ценить многие вещи, на которые раньше не обращал внимания. И тогда оказывается, что писать книги для кролика не самое интересное дело. Особенно если можешь писать о чем хочешь и не заботиться о деньгах.