Физрук 2: Назад в СССР
Шрифт:
– Ну как, зачем? – усмехнулась она. – Я женщина свободная, считай что одинокая. Не фифа, какая-нибудь… А почти серьезная. И ты, вроде как, обручальным кольцом не скован.
– Ну, вот все и разъяснилось! – сказал я. – Я был лишь мимолетным увлечением. Понимаю и потому не в обиде… Встретились на время, нам было хорошо, но отношения решили больше не продлевать… А что касается твоих отношений с Григорием Емельяновичем, извини, но в этом щекотливом вопросе я тебе не советчик. – Я поднялся. – Спасибо за чай! Очень вкусно. Ты, правда, красивая, Люся, тебе бы кого-нибудь посерьезнее найти…
– Да где ж такого взять? – вздохнула биологичка. –
– На танцы сходи, – посоветовал я.
– Я подумаю, – улыбнулась училка, а я поднялся из-за стола и стал собираться.
«Граф» с достоинством удалился. Оставив графиню без своего «достоинства». В общагу я возвращался с легким сердцем. Еще один гештальт закрыт. Удачный день. Завтра у меня не было первого урока и можно было отоспаться, но не дали. Утром в дверь постучали. Я встал как есть, в семейниках и майке. Открыл. За дверью стояла Аграфена Юльевна и протягивала мне какую-то бумажку. Глаза у нее при этом были испуганные. Я взял бумажку, глянул мельком… Повестка… Явиться для дачи показаний 21 сентября 1980 года, по адресу улица Дзержинского 24, комната 12, в 17.00. Причем в повестке не указано, в качестве кого меня вызывают.
– За что тебя, Сашенька? – спросила Груня.
– Свидетелем вызывают, – отмахнулся я.
– А, ну дай бог… – вздохнула та. – Я тебе картошечку принесу жареной, с огурчиками и селедочкой.
– Буду благодарен.
Пока я умывался, чистил зубы, поспела и картошечка. Так что в школу я шел в прекрасном настроении. Повестка и в самом деле не слишком меня беспокоила. Вряд ли меня подозревают в сообщничестве с бандитом, что напал на ювелирный. Свидетели видели, как я его героически обезоружил. Старшина Покровский покажет, что пистолет я сдал не просто добровольно, а по собственной инициативе. Опять же – характеристики. Красный диплом. Бригадир стройотряда. И так далее. И вообще, все у меня было хорошо. Через несколько дней должна появиться Илга – чародейка и красавица. И тогда все будет еще лучше.
У входа в школу стоял грузовик, а рядом топтался сам товарищ Разуваев. Увидев меня, он обрадовался, замахал руками.
– Александр Сергеевич! Идите сюда!
Я подошел к нему, поздоровался за руку.
– Решили не брать больничный? – спросил я.
– А вы откуда знаете про больничный? – удивился Пал Палыч.
– Антонина Павловна говорила, что вы нездоровы.
– А-а! – отмахнулся директор, и тут же перешел к делу: – ведь это вам привезли, – сказал он, тыча пальцем в брезент, которым был затянут кузов грузовика.
– Что это?
– Все, что необходимо для работы секции самбо… – ответил он и снова протянул мне ту самую ведомость, которую я отказался подписать. – На большой перемене организуйте старшеклассников на разгрузку. Проверьте все по описи и подпишите, что приняли.
– Подпишу, если только все совпадет.
– Разумеется!
На большой перемене я собрал пацанов из двух десятых классов, и они перетаскали груз в спортзал. Я вскрывал коробки и мешки, сверял с ведомостью, пересчитывал и ставил галочки. Самбовки… Шорты… Борцовки… Шлемы… Капы… Перчатки… Защита для голени и стоп… В расчете на пятнадцать человек… Количество совпало, и я подписал ведомость. Теперь возникла другая проблема, где это недешевое добро хранить? При спортзале была кладовка, где валялся разный спортивный инвентарь, но можно ли ей доверить столь ценную экипировку.
После большой перемены
– Дверь хлипкая, рамы – тоже, – начал он. – Придется менять дверную коробку, а на окно ставить решетку.
– Сможешь организовать?
– Смогу, – кивнул трудовик. – Однако потребуются расходы…
– Этот вопрос я утрясу, – сказал я. – Только надо побыстрее сделать!..
– Схожу звякну кое-куда…
А я отправился к директору. Раечка сказала, что у него Эвелина Ардалионовна, и я решил, что подожду. К счастью, ждать пришлось недолго. Вскоре завучиха выскочила из директорского кабинета, злая, как фурия. Чего-то они опять не поделили? Я вспомнил, что Витек говорил, будто бы Шапокляк безответно влюблена в Пал Палыча. Правда или нет? Все может быть… По крайней мере, это объясняет, почему она все время на взводе. Против супруги Разуваева, Глафиры Семеновны, у товарища Царевой не было никаких шансов.
– Пал Палыч, – сказал я, входя в кабинет. – Все проверил. Количество совпадает с указанным в ведомости.
– О чем это вы? – не понял директор. – Если о зарплате, так идите в бухгалтерию, получайте…
– За это спасибо! – сказал я. – Однако я об экипировке для секции по самбо.
– Ах, вот вы о чем… Ну так замечательно!.. Подписали ведомость?
– Подписал, но пока не могу отдать ее.
– Это еще почему? – удивился Разуваев.
– А где все это хранить?! – осведомился я. – Дверь в кладовке не надежна… К тому же, ее часто приходится открывать…
– Что же вы предлагаете?
– Хранить в тренерской, при условии, если ее дверь и окно будут соответственно подготовлены… Я уже переговорил с Виктором Сергеевичем, он берется все организовать, но требуется финансирование…
– Какая сумма необходима?
– Пока не знаю… Виктор Сергеевич должен сообщить. Тут важна скорость.
– Понимаю, – кивнул Пал Палыч. – Пусть он зайдет ко мне, и мы все обсудим.
– Скажу ему! – я поднялся. – Спасибо, Пал Палыч!.. Передавайте привет супруге и дочери…
Я вышел из директорского кабинета, прошел в учительскую и наткнулся на Курбатова.
– Все в порядке! – заявил он. – Сейчас приедут, и мы все сделаем.
– И сколько это будет стоить?
– Два стольника – коробка, дверь, решетка… Ну и установка, конечно.
– Зайди к директору, он обещал… – откликнулся я. – И присмотри там, чтобы ничего не увели, ладно?!
– Конечно, о чем речь…
– С меня – коньячок!
Он как-то вяло кивнул. Я взглянул на циферблат своей «Славы». У меня оставалось время, чтобы заскочить за получкой и доехать до прокуратуры. Положив хрустящие бумажки в карман – надо бы уже портмоне завести – я ощутил прилив хорошего настроения. Поймал такси, назвал адрес. Водила посмотрел на меня с уважением. Уж не знаю, за кого он меня принял. Предъявив повестку на проходной, я получил пропуск в кабинет номер 12. Постучал и вошел. Думал, что увижу следователя по особо важным делам Кравцова, но за столом сидел парень, может лет на пять старше меня.