Физрук 5: Назад в СССР
Шрифт:
Этому-то я и учил своих пацанов, попутно стараясь внушить им представление о красоте самбо. Спортсмен только тогда добивается успеха, когда забывает о примитивных мечтах о том, как он надает по сопатке всем своим обидчикам и начинает думать о результате, которых он сможет добиться на соревнованиях. А уж тренер тем более должен об этом думать! Весь смысл его жизни должен быть в этом, а не просто – отведенные для занятий часы. Вкладываю ли я в это все свое время, все мысли и чувства? Увы – нет.
Не поздно ли это исправить? Не поздно. Готов ли я положить жизнь на воспитание чемпионов? Тоже – нет. Я лишь могу показать путь. Захотят совершенствоваться
Распустив пацанов, я отправился домой. Утром в пятницу я опять был на трудовом посту. Оповестил всех ребят и девчонок о том, что после уроков жду их в спортзале. Об этом же я известил Петра Николаевича, чтобы он позвал своих шахматистов.
И вот когда прозвенел последний на сегодня звонок, спортзал снова был полон. Здесь редко собиралось сразу столько учеников, да еще из разных классов, начиная с седьмых. Я и сам удивлялся такому количеству. Неужели все они будут участвовать в спартакиаде? Признаться, я не составлял никаких списков, полагаясь на память, а вот теперь придется. Надо бы построить их не по классам, а по видам спорта. Как и запланировано – самбо, баскетбол, легкая атлетика, шахматы.
– Самбисты, баскетболисты, легкие атлеты, шахматисты по видам спорта стройся! – скомандовал я.
Возникла легкая суета. Наконец, все построились, и теперь стало видно, кого у меня сколько. Меньше всего было шахматистов, всего три человека. Одиннадцать человек самбистов. Двенадцать баскетболистов. Больше всего оказалось легкоатлетов – пятеро прыгунов в длину, три – в высоту, четверо спринтеров, шестеро стайеров. Всего сорок четыре человека. А что, солидная команда. Пусть попробуют другие школы выставить такую! Вот только справлюсь ли я с такой оравой? Впрочем – трое на совести историка.
Следовательно, я отвечаю за подготовку сорока одного спортсмена. Всего-то… Нет, мне нужны помощники. Причем, из нашей же школы. Так сказать, патриоты родного учебного заведения. На сей счет надо поставить вопрос в учительской. Придется подключить к делу Эвелину Ардалионовну. Уж кто-кто, а товарищ Царева сумеет всех построить. И в данном случае, я с ней буду согласен. Не одному же мне тянуть лямку, когда речь идет о спортивной чести школы!
– Товарищи! – начал я свою речь. Кто-то хихикнул, но я продолжал: – Не вижу ничего смешного. Мы с вами сейчас товарищи не только как граждане Страны Советов, но и как будущая команда нашей школы, которая должна будет с блеском выступить на городской спартакиаде, против дворовых команд, команд других учебных заведений и даже спортивной школы. Сами понимаете, это будет нелегко. Не в смысле – выступить, а в смысле – победить. Так что если кто-то боится, лучше сразу отказаться. За это вас никто не осудит.
Я выдержал паузу. Школяры молчали, но никто не покинул спортзал. Конечно, это вовсе не значило, что все присутствующие не боятся участвовать в столь ответственных состязаниях, просто не хватает духу взять и уйти на глазах у всех. Ладно, будем считать, что все готовы. Не стоит их запугивать дальше. Зачем гасить веру в себя у юных спортсменов? Наоборот – ее нужно всячески в них укреплять и поддерживать. Так, чтобы им еще такое сказать? Воодушевляющее…
– Думаю, через неделю мы устроим внутришкольные соревнования, победителям которого я обещаю интересную туристическую поездку!
– Ура! – заорали все сорок четыре человека.
– Соревнования мы проведем в феврале, – снова заговорил я, когда они смолкли. – А пока продолжайте готовиться. Я верю в вас, ребята! Расходитесь.
Строй распался. Ребятня кинулась прочь, а Трошин подошел ко мне.
– Ты молодчина, конечно, – проговорил он. – Дух соревнования и все такое прочее… Однако не слишком ли смело с твоей стороны пообещать ребятам туристическую поездку?.. Или ты согласовал эту идею с дирекцией?
– Да ничего я не согласовывал! – отмахнулся я. – Ты же знаешь всю эту волокиту… Начнутся разговоры – гороно, бухгалтерия, расходы…
– Тогда что же? Выходит, ты обманул ребят!
– За кого ты меня принимаешь, – хмыкнул я. – Если я сказал, что победителям будет туристическая поездка, значит она будет.
– Ты необыкновенный человек! – искренне похвалил меня историк. – До твоего появления наша школа напоминала застойное болото… Педсоветы, скучные собрания, унылые концерты художественной самодеятельности…
– То ли еще будет!
Мы попрощались. Петр Николаевич направился к выходу из спортзала, а я – в тренерскую. В раздевалке кто-то выключил свет, и я споткнулся о торчащую посередине скамейку, даже ногу ушиб. Перешагнул через этот злополучный предмет обстановки, рванул дверь, ведущую в мой закуток. Здесь тоже было темно. Я нащупал выключатель, как вдруг из темноты раздался голос, который потребовал:
– Не зажигайте свет!
Глава 3
– С хрена ли? – осведомился я, готовясь ударить.
– Это в ваших интересах.
– Только не надо мне угрожать.
– Это не угроза – предупреждение.
– Ладно, кто ты такой и чего тебе надо?
– Кто я такой, вам знать не следует. Потому и свет выключен. А вот насчет того, что мне надо – это уже деловой разговор… В силу сложившихся обстоятельств, я нахожусь по обе стороны баррикад. Меня знают и ценят, как в органах, так и в рядах тех, за кем органы охотятся. Поэтому мне известно, что вы человек полковника Михайлова, по заданию которого проникли в банду и даже стали доверенным лицом Сумарокова…
– Кто это – Сумароков?
– Илья Ильич.
– Так… И что?..
– У меня обширные планы и я намерен использовать преимущества своего нынешнего положения в свою пользу, – продолжал неизвестный. – У меня есть подозрение, что советская власть продержится недолго, и что при новом порядке ловкий человек сумеет подняться на вершины богатства и власти. Я за вами давно наблюдаю и вижу в вас человека, способного меня понять. Не спрашивайте, по каким признакам, мне трудно объяснить. Это все какие-то трудно уловимые вещи, особенности поведения, что ли… Вы очень молоды, но складывается впечатление, что за вашими плечами огромный жизненный опыт. Когда мне стали доступны результаты расследования, проведенного Киреевым и моими коллегами, я был потрясен. Не люблю фантастики, но вы как будто прибыли к нам из другого мира. Может быть даже – из будущего…
– А говоришь – фантастики не любишь, – хмыкнул я. – Ты угадал – я свалился с Луны.
Было большое желание врубить свет, но я не знаю, может, он меня на прицеле держит.
– Не ерничайте, – откликнулся мой невидимый собеседник, – я могу привести неосторожные слова, сказанные вами в присутствии одной особы, но не в моих правилах припирать к стенке человека, который мне нужен. Я не собираюсь проникать в вашу тайну, держите ее при себе.
– Тогда чего тебе надо? Так-то я обычный физрук.