Физрук 5: Назад в СССР
Шрифт:
Без пятнадцати шесть мы покинули ресторан. Я не только рассчитался по счету, но и оставил официанту чаевые. Заведение мне понравилось. Здесь стоит бывать, а следовательно, нужно оставить о себе благоприятные впечатления у персонала. К дому, где жили Рунге, мы подъехали ровно без пяти минут до назначенного срока, по пути успев захватить торт. Дверь нам открыла хозяйка квартиры. Увидев незнакомую гостью, улыбнулась и попросила проходить. На голоса вышел и хозяин.
– Добрый вечер! – сказал он. – Проходите в гостиную.
Я и не сомневался, что это семейство примет Ниночку без лишних вопросов, но все равно было приятно. Мы прошли в гостиную,
Всем нравилось. Мне тоже. Надо было только достать стройматериалы, ну с этим обещал помочь Сумароков, и нанять строителей и вообще мастеров, чтобы они всю эту красоту воплотили в жизнь. В СССР существовали бригады шабашников, которые подряжались возводить коровники и рыть силосные ямы. С такими связываться не хотелось. Тут надо работать с душой, а не просто за деньги. На этот счет стоило посоветоваться с Эммой Францевной. Она ведь архитектор!
Раздался еще один звонок в дверь. Хозяин пошел открывать. В прихожей послышался знакомый женский голос. Это пришла модельер-конструктор Вершкова. Ну да, она ведь тоже входит в нашу любительскую киностудию. Теперь присутствовали все – наш главный оператор Карл Рунге, режиссер Женя Красильникова, сценаристы Алька Абрикосов и Толик Кривцов, актер Вадик Красильников, художник по костюмам Маша Вершкова и я в качестве директора.
Хозяйка квартиры наготовила всякой вкусняшки. Я даже пожалел, что подзаправился заранее в «Космосе». Впрочем, ели мы с Ниночкой часа в три, а то и в два, остальное время – трепались под полусухое вино, так что отдать должное кулинарным талантам Гретхен я сумел. Завтра буду сгонять жирок, куда деваться! Машуня, заметив, что я пришел с незнакомой ей девушкой, нахмурила бровки. Что ж… Я, конечно, никаких авансов ей не делал, но ведь она могла бы и не лизаться со своим замдиректора по сбыту. Тем более зная, что я вот-вот должен подъехать. Если Вершкова хотела разбудить во мне ревность, надеясь, что я начну соперничать с Антипычем за ее сердце, то она ошиблась. Это не мой метод. В собачьих свадьбах я не участвую.
И все-таки удержаться от того, чтобы немного не подразнить Машуню, я не мог. Поэтому весь вечер подчеркнуто оказывал знаки внимания секретарше товарища Дольского. Ниночка выглядела совершенно счастливой, а вот Вершкова мрачнела на глазах.
Впрочем, это был лишь эпизод. Главным содержанием вечера стало обсуждение фильма по роману Стругацких «Трудно быть богом». Мы решили, что на этот раз фильм будет состоять из двух частей, условно говоря – детской и взрослой. Это не значит, что дети не будут участвовать в съемках обеих половин фильма. Наоборот! Мы намеревались задействовать их на всех этапах процесса. Да и сама эта идея принадлежала нашему главному сценаристу Александру Игоревичу Абрикосову, для друзей – Альке.
В начале фильма дети, живущие в школе-интернате далекого будущего, в свободное время играют в планету Арканар, где царит темное Средневековье. И фильм мы решили построить так, что детская игра, где все понарошку, плавно переходит в суровую реальность. Я не мог рассказать своим друзьям о том, что в мое время кино по этому роману снял знаменитый режиссер. И хорошо! Потому что фильм у этого режиссера вышел унылым… А вот то, что мы задумали, может получиться очень даже неплохо.
К сожалению, время пролетело быстро. Я вызвался развезти всех гостей семейства Рунге по домам. Обрадовались все. Только Машуня гордо отказалась. Ну что ж, насильно мил не будешь. Распрощавшись с гостеприимными хозяевами, мы спустились к машине. Пацаны свистом выразили свое восхищение. Я их всех отправил на заднее сиденье, вместе с Женей. Ниночка села рядом. Сначала мы подбросили Толика Кривцова, потом Альку, после него сестру и брата Красильниковых.
– Какая интересная у вас компания, – сказала секретарша из спортобщества, когда мы опять остались вдвоем. – Я такой раньше не видала. Обычно – взрослые отдельно, детишки отдельно… А тут… как одна семья…
– Присоединяйся! – предложил я.
– Думаешь, возьмут?
– Как это – возьмут? – хмыкнул я. – Пусть попробуют не взять… У нас две главные женские роли: Кира и эта… как ее?..
– Окана! – подсказала Ниночка.
– Ну вот видишь, ты лучше меня знаешь!
– Да просто запомнила…
– Вот ее и сыграешь…
– Нет, правда?!
– Конечно! Ты сама рассказывала, что в школе в драмкружок ходила…
– Ну так то – драмкружок, а то – кино…
– У нас пока что тоже драмкружок.
– Нет, Саша, кино – это кино…
– Тогда не сомневайся, сыграешь Окану, – сказал я. – Вот напечатаем сценарий, начнешь роль учить.
– Так я сама и напечатаю! Мне Карл дал рукопись.
– Вот видишь, ты уже включилась в работу.
Я довез девушку до дома и вернулся к себе. Нет, что ни говори, машина круто меняет жизнь. Особенно сейчас, когда мы затеяли и клуб обустраивать и кино снимать. Выручает… Так что гонять эту лошадку придется и в хвост, и в гриву.
Утром в воскресенье я опять поднялся рано – на пробежку. Потом поехал в «Литейщик». Зайдя в приемную председателя, увидел Ниночку, самозабвенно шлепающую по клавишам пишущей машинки – она перепечатывала сценарий, накарябанный Абрикосовым.
– Привет! – поздоровался я. – Уже трудишься?
– Доброе утро, Саша! – откликнулась она. – Да, прочитала вчера. Очень интересно!.. У этого паренька, Альки, талант!
– Ну дык! – хмыкнул я. – Мой ученик!
– Ему надо после школы в институт кинематографии поступать, на сценарный факультет.
– Хорошая идея, – кивнул я. – Буду его к этому готовить.
– Правильно, – одобрила будущая актриса и продолжила стучать по клавишам.
Ну а я отправился к девчушкам, которые радовали больше пацанов. Я уже до такой степени втянулся в эту спортивную педагогику, что меня искренне радовали успехи и огорчали неудачи моих подопечных. Во всяком случае, я уже понял, где настоящая жизнь, а где пустышка, морок. Настоящее – вот эти – мелкие с косичками, из которых еще могут вырасти настоящие девчата, а морок – их родители, раздутые от своей важности. Ну как же, доставалы, нужные люди, завбазы, завмаги и прочие деятели.
С детства приучают своих отпрысков к лицемерию. А в спорте лицемерия нет, либо умеешь что-то, либо не умеешь. И главное, чтобы эти девчонки и мальчишки, с которыми я занимаюсь по выходным, сумели понять это. И не через проповеди, которые я им не собираюсь читать, а из самой сути каратэ. Мне и самому надо еще многое понять. Из меня тоже всякое пока лезет. А ведь тот строй, что идет на смену эпохе развитого социализма, предъявит такие требования, что не только этим милым девчушкам с трогательными бантиками туго придется.