Физрук-6: назад в СССР
Шрифт:
И я успел. Иннокентий как раз балансировал на бордюре, поджидая, когда подъедет, груженый рыхлым снегом «МАЗ», когда я схватил его за шиворот. Самосвал, громыхая, проскользнул мимо, а я утихомиривал спасенного, который бешено вырывался, намереваясь совершить задуманное. Он даже попытался со мною драться, размахивая кулачонками. В это время к ресторану свернула скорая. Видать, швейцар все-таки выполнил мой приказ. Из «РАФика» полезли люди в белых халатах.
— Эй! — окликнул я их. — Сюда! Здесь пострадавший!
Медработники развернулись и пошлепали по лужам в нашу сторону.
—
— Он! — сказал я, встряхнув за шиворот вдруг притихшего собутыльника. — Чуть было под машину не бросился.
— Ну так ведь не бросился, — цинично хмыкнул медик. — Чего зря бригаду дергаете!
— Послушай, друг! — проникновенно произнес я. — У парня острый приступ паранойи на почве алкогольной интоксикации.
— А ты что? Врач?
— Нет, я физрук, — честно ответил я, — но мой друг только, что выжрал бутылку коньяку почти в одно рыло. Отвезите его в наркологию, пусть почистят ему желудок, а заодно — и мозги. Сто рублей даю на всю бригаду.
— Ладно! — кивнул врач, доставая из кармана пачку «Примы». — Грузи своего дружбана в карету… Мы отвезем, нам не трудно… А примут ли его в наркологии, не наше дело.
— Я не поеду! — крикнул Кеша. — Не хочу в психушку!.. Сволочи!.. Вы не имеете права!
— Заткнись, придурок, — прошептал я ему на ухо. — Посидишь тихо, отпустят… А будешь бузить, галоперидолом заколят… А я пока попытаюсь уговорить Илгу, чтобы оставила тебя в покое.
— Илга! Илга! — вдруг заорал Стропилин и принялся бешено вырываться. — Спаси меня!..
— Похоже, дело и впрямь худо, — пробормотал медик, отшвыривая толком не раскуренную папиросу. — Давайте, мужики, поможем погрузить пострадавшего!
Глава 18
Санитар, он же шофер, помог мне и доктору погрузить Стропилина в скорую. Он кричал и пытался отбиваться, даже умудрился заехать водиле по физиономии, правда, вскользь. Мужик выругался и завернул взбесившемуся пациенту руку за спину. Медсестра тут же вколола моему собутыльнику успокоительное. Кеша, похоже, и впрямь сбрендил, потому что понес совсем уже околесицу. Но лекарство подействовало, и он, наконец, позволил себя уложить на закрепленные носилки и зарыдал. Водила завел мотор.
— Куда вы его? — спросил я у врача.
— Известно — куда! — сказал тот. — В наркодиспансер в Сухом Долу. Туда всех бельчатников свозим.
— Понял! Спасибо! Сделайте, пожалуйста, чтобы его там точно оставили.
Я протянул ему обещанное вознаграждение. Тот взял деньги, сунул их в карман и полез на пассажирское место. «РАФ» отъехал, а я вернулся к «Волге». Хорошо, что выпил совсем немного, не пришлось такси брать. Не хочу, привык на своих колесах. Меня нисколько не мучили сомнения, что я отправил собутыльника в лечебное учреждение. Ему и впрямь не мешает подлечиться. Да может хоть там моя бывшая от него отвяжется? Кстати, с ней и впрямь не мешает потолковать. Ведь если хотя бы половина из рассказанного Кешей правда, то поведение гражданки Шульц-Эглите мягко говоря — подлое.
Интересно, где она сейчас? У Разуваевых? Надо позвонить. И я притормозил возле первого попавшегося телефона-автомата. Нащупал в кармане двушку. Зашел в будку, снял трубку, которую, к счастью, никто до сих пор не срезал. Услышал длинный гудок. Работает. Так бывает не всегда. Я сунул двушку в прорезь, набрал номер директорской квартиры. Долго никто не отвечал. Я уже решил, что никого нет, и хотел было повесть трубку на рычажок, как вдруг в наушнике щелкнуло и раздался женский голос:
— Алё!
— Добрый вечер! — сказал я, не сразу узнав его. — Это Саша!
— А, Саша, привет! — сказала Тигра. — Как твое здоровье?
— Все в порядке. Завтра больничный, наверное, закроют.
— Хорошо, а то в учительской по тебе уже все соскучились.
— А — ты?
— Что — я?
— Тоже соскучилась?
— Конечно! Ты же столько пообещал…
— Если ты насчет нашей задумки, то все в силе. Надо только собраться и все обсудить.
— Жду приглашения.
— Оно обязательно воспоследует, — сказал я. — Кстати, ваша жиличка дома?
— Илга что ли?..
— А у вас другие имеются?
— Да, с некоторых пор у нас живет тетя Катя, — ответила Антонина Павловна. — А что касается твоей бывшей, то она съехала… Чему, признаться, я только рада.
— И я рад, — хмыкнул я. — За всех вас… А где она теперь живет, не знаешь случайно?
— Случайно — знаю… Пушкинская семнадцать, квартира девять. А вот номера телефона — не знаю.
— Спасибо! Передай отцу, что физрук Данилов в четверг выйдет на работу.
— Всенепременно! Отличная новость!
— Ну, пока!.. Увидимся!
Повесив трубку, я вышел из будки. Тем более, что возле нее умудрилась выстроиться очередь из двух человек. Мне надо было сразу домой поехать, но черти понесли меня по новому адресу гражданки Шульц-Эглите. Тем более, что и ехать было всего ничего. Через семь минут, я уже вышел из машины во дворе дома 17 по Пушкинской улице. Дом был новенький. В подъезде сидела консьержка. Опытным глазом она сразу подметила, что я немного подшофе и пускать меня не захотела. Пришлось убедить ее, что мне очень надо. Хотел привычно воспользоваться купюрой, но так любой дурак сможет. Сдержал порыв и провяил обояние. Сработало. Женщина забальзаковского возраста, с сердитым, но простым лицом фабричной мотальщицы — растаяла, как церковная свечка. После того, как я ей наплел про пропавшую жену, которая бессовестным образом бросила троих детей и затихарилась в этом доме, она вошла в положение и пропустила меня. Еще и пожелала оттаскать нерадивую женушку за волосы и разобрать ее в ЖЭКе на товарищеском суде. Я заверил, что так и сделаю и поспешил по ступенькам.
На каждой лестничной площадке было по четыре двери, следовательно девятая квартира находится на третьем этаже. В этом я убедился, преодолев шесть пролетов.
Нажал на новенькую кнопку электрического звонка. Дом вообще был новенький. Видать, кооперативный. Надо выяснить, не может ли моя сеструха в этот кооператив вступить? Дверь распахнулась. И на пороге возникла моя бывшая, в легкомысленном домашнем халатике, еле сходившимся в вырезе на груди. Ее улыбка, казалось, сияла ярче настенных бра в прихожей.